— Мда… — протянул кто-то из парней. — Вообще, он ох*ел: на друзей совсем забил.
— Шутишь? — едкое Вероники. Взор тому в лицо: — У него просто теперь свои друзья. А мы так — эхо прошлого. Тот же Шмель, Токарь или Гриб — это же, — возвела руки вверх, кривя слово, — «святое»! Да, якобы дела. И я всё понимаю. Но… — закачала головой в негодовании, — но компашка же — та еще!
— Как они еще с Инкой состыковываются? — загоготал Второй.
Обмерла я, пришпиленная услышанным. Застыла, не дыша.
— Как-как? — раздраженно гаркнула Вероника. — Серега, ты как маленький! Сравнил, а! — отвернулась в сторону, сплюнула на землю. — Да так: как припекает, так быстро и время, и место находится… на всё, что надо. А то бы ты увиливал! А мы — это мы. Не сравнивай. Да, Вань? — вдруг на меня, улыбнулась добро. — Чё подвисла?
— А кто такая Инна? — несмело я, едва слышно, шепотом.
Сердце сжалось от ужаса, захлебнувшись кровью.
— Да девушка его, — удивленно; округлила очи та. — А ты что, не знала?
— А, ну да, — живо выпалила я, заливаясь ужасом и стыдом (сама не зная, как так умело родив вранье). — Просто имени Её не знала… — отвела взор в сторону, а там и вовсе отвернулась.
Щеки запылали огнем. Поежилась.
— О-о-о! Вспомни его… — едкое, надменное, желчью, Вероники.
Дернулась я от ужаса. Взгляд в сторону, куда уже все устремили взоры.
Высокая, стройная, длинноногая брюнетка в не менее модельных, на высоченных каблуках, босоножках. Юбочка джинсовая — едва что прикрывала собой. Сверху топ — майка, очерчивающая немалую, упругую грудь с глубоким декольте.
— Привет, народ! — радостный вскрик моего личного… демона.
— Привет-привет! — дружеским подколом, радостью отозвалась одна из барышень. — А ты че… уже вернулась?!
Завторили и остальные, здороваясь с Гостьей.
Ответила и я, теряясь своим блеянием среди шума толпы.
Невольно взор на Нику — и обмерла я в удивлении: скривилась та и вновь сплюнула на землю. Тотчас встала со скамьи. Нагло перебивая:
— Ладно, ребята. Я на рынок. Есть кто со мной желающий? — взгляд около.
— Я, — поспешно: невольно вырвалось из меня, хватаясь за это, как за спасательный круг.
— Опа, у нас новенькие, — вмиг отозвалась «незнакомка». — Инесса, — громом, убийственной грозой, пронзая… молнией, разрядом кошмара, меня. — А тебя как?
— Ванька, — поспешно выпалил Сергей вместо меня.
— В смысле, Ванька? — округлила девушка очи, вытаращившись бесцеремонно.
— В прямом, — гогочет все тот же. — Ванька. Твой Рогожин, кстати, притащил.
— В смысле, Рогожин? — еще больше стали ее блюдца (казалось, вот-вот выпадут зенки из черепушки). На лице отпечаталась жестокость. Неприкрытый гнев.