— Ты ж семечки будешь? — неожиданно выдала мне Рожина.
Замерла я в растерянности.
Но мгновения ее зрительного напора, давления — и поддаюсь:
— Да нет, — растеряно пожала я плечами, — спасибо…
— А че? Не любишь, что ли? — удивленное. — Глянь, какие крупные! — кивнула головой на миску (с граненым стаканом внутри), полную «лакомства». — Попробуй! Понравится!
— Да просто… — смущенно заикаюсь, — я денег не брала с собой.
Раздраженно цыкнула Вероника. Живо вырвала свою руку из моей. В карман — и подалась к женщине, протянула монеты:
— Нам два, больших…
* * *
Еще немного поплутали меж торговых рядов с Вероникой и повернули обратно. Во двор.
Народу к нашему возвращению собралось уже немало, да так, что уже некоторым и места не хватало, где сидеть.
Нагло протиснулась меж ребят к скамье Некит, силой таща и меня за собой.
— Так-с, мы с провиантом! Быстро снабженцам место! — командный голос моего поводыря.
Еще рывок — и взгромоздилась Рожина на лавку. Удачный «пируэт» бедром — и сдвинула нахально соседей в сторону.
— Падай, — взор на меня.
Спешно подчиняюсь.
Взор пустила та около:
— Опа, Царь! И Вы здесь?! — язвительное Ники, жуя семечки.
Йокнуло мое сердце, предчувствуя ужасное. Живо вторю ее взгляду — окоченела.
Напротив, буквально на самом углу: Рогожин. И Инна, Инесса, у него на руках. Жадные объятия, нескромные ласки, блуждания рук по телу друг друга… Откровенный, запойный поцелуй. Казалось, эти двое вообще никого не замечали вокруг. Весь мир остановился — и никого, ничего не было около более…
Будто кто по горлу меня лезвием полосонул.
Тотчас отвернулась. В груди запекла горечь, заныла обида.
— Хоть бы с Ванькой поздоровался. Нет же… куда там. Не оторваться же!
Мгновения — и вдруг шорох, прокашлялся.
— Привет, — бархатный тенор (который я столько ночей мечтала вновь услышать), доводя своими нотами до дрожи.
Дернулась я невольно, беглый, испуганный взор на Него. Несмело, тихо в ответ:
— Привет.
Тотчас отвернулась, так и не дав себе взглядом коснуться Его глаз.
— Ладно, мне пора, — мигом вскакиваю с лавочки. Виновато, пристыжено уставилась на Нику. — Пока.
— В смысле, пока? — борзое ее. — Мы же только пришли!
— Да я вспомнила. Мама просила муки купить. Завтра у деда годовщина. А надо еще и блинов нажарить. Не обижайтесь. Простите, — поспешно оторачиваюсь и резво бросаюсь прочь. Едва не грохнулась, споткнувшись об бордюр. Но в мгновение совладала с собой (не пала еще ниже), ловко выровнялась — и побежала в сторону своего двора.
Дура! ДУРА! ДУРА КОНЧЕННАЯ!!!
Залететь в подъезд — и прибиться спиной к стене. Медленно скользя, опуститься на бетонный пол — спасительный холод, что хоть как-то гасил пожар, взорвавшийся во мне.