— Привет, — несмелым, ленивым шепотом.
Отвернулась.
Присел, опустился на гальку рядом. Взор его по сторонам, а затем резко на меня:
— Что-то случилось? Поссорилась с кем-то?
— Нет, — отворачиваюсь еще сильнее, пряча глаза. — Всё нормально.
— Меня Ваня, Иван, кстати, зовут, — протянул руку.
Обмерла невольно, осознавая услышанное. Миг — и коротко, нервически рассмеялась.
— Что? — удивленно-смущенно. — Ну, да. Ванька-дурак. С кем не бывает, да? — тихо хохочет.
Осмеливаюсь взглянуть на молодого человека: коротко стриженный, худощавый брюнет с серыми глазами. Явно на несколько лет старше меня.
Криво улыбнулась:
— Да нет, — несмело. — Дело не в том…
— А в чем? — еще шире его улыбка.
Закачала головой. Вдох — и осмеливаюсь, пожимаю протянутую ладонь:
— Ванесса. В простонародье — Ваня.
Загоготал громко, невольно подавшись назад, но едва моя рука чуть не выскользнула из его, как тотчас поспешно накрыл ее второй. Крепко сжал.
Взгляды встретились.
— По-моему, это судьба.
— Наверно, — и снова кривлюсь от неловкости.
— Прогуляемся? — внезапно, резво. — Или ты тут кого-то ждешь?
— Нет, — качаю отрицательно головой. — Не жду. Можно…
«Кого ждешь, тот не придёт к тебе. Никуда. И никогда», — невольно торопливо добавляет циничный рассудок, откупоривая новую бутыль с ядом.
«Наша дура наивно полагает, что этот слюнтяй сможет заменить Его…» — язвительно гогочет в поддержку червивое сердце, протягивая свой бокал.
«Плевать», — режу исступленно, упрямо я.
Как Он со мной — так и я с Ним!
Пытаюсь встать — живо реагирует мой Кавалер. Помогает выровняться на своих двоих.
— А ты, кстати, откуда? — галантно подставил локоть.
Цепляюсь за руку.
Вдоль линии берега, затем по променаду, а после — вновь море… пляж.
И так… пока рассвет не оповестил нас о том, что уже безумно неприлично поздно… али рано. И пора уже «начинать» новый день.
Провел к номеру.
— До обеда, — смеется. — Я зайду.
— Буду ждать. Если что — стучи сильнее, — заливаюсь смущением сквозь улыбку. — А то я тот еще любитель крепко поспать.
* * *
Да какой там сон! Одни мучения!
Максимум легкая дремота. Одиннадцать — я уже, после душа, кручусь у зеркала, перебирая все свои наряды. Было бы еще что толковое…
«Ну-ну, идиотка. Ты же потом не простишь себя за это!» — ехидно хохочет разум, давясь похмельем.
«Нормально! Ей отрада, а мне потом ныть», — паясничая, икнуло сердце.
Точность — вежливость королей и долг всех добрых людей. Так говорят?
Видимо, и мой новый Кавалер придерживается этой позиции.
А потому, едва стрелки встретились друг с другом на циферблате, как раздался стук в дверь.