— Так че в больнице-то была? — уже не выдерживает и Вероника.
— А, да аппендицит, — от смущения прячу очи.
— Федя, я с тобой разговариваю! — гневное Инессы.
— Ну, ты молодец! — наперебой ей Рыжик. — Как так? Что ли… семечек переела там? У голубей отбирала? — гогочет.
— Да, не знаю, — пожимаю плечами (а щеки, чувствую, уже от стыда начинают гореть; не зря Федька всё смолчал: заклюют же шутками).
— Забирал ее… из больницы. В областной была, — неожиданно отозвался все-таки Рогожин.
— И че? — яростное Соболевой.
— Че ты к нему докопалась? — вмешалась тотчас Ника. Взор колкий на барышню. — Сделал человек добро. Разве плохо?
— А че, больше некому было? — презрительно, пронзительно, убивающее сверлит взглядом всё еще своего… «благоверного».
— Некому, — дерзко. Ответом глаза в глаза. Федя.
Скривилась та.
— Ой, да вы еще и подеритесь! Инесса, ты чего? — вступился Всеволод.
— Слышь ты, Сева! Не лезь, а! — гневно рявкнула та, метнув на него молнию.
— О, всё понятно! У кого-то явный… намечается приход «красной армии», — узнаю голос и Глеба.
— Ты не ох*ел, Шмель? — бешено на него.
— Харе, б***ь! — неожиданно громом Рогожин. Застыли все. Даже Шмелев осекся, желая парировать. — Забыл разрешения спросить! И за языком следи! Пацаны и так многое терпят!
— Ну всё, народ, тише, — поспешно отозвался Всеволод.
— Да за**ло уже, б***ь! Третью неделю всё пилит, как лоха какого-то бесхребетного! Я же не железный! Да ладно бы наедине, а то при всех! — взоры их сцепились. — Ты — моя девушка! А она так, просто друг. Чё тебе еще надо?! А дела решать, что когда и как мне надо, я буду самостоятельно! Уяснила?! А не нравится — п**дуй! Я тебе это уже не раз говорил!
— Федь, ты неправ… — неожиданно храброй стрелой голос Вероники. Замерли все, не дыша.
— Ты-то хоть не лезь! — гневное, но сдержанное. Очи в очи.
— Чё ты ее позоришь? — не унимается Некит.
— Я ее позорю? — вздернув бровями. — Она сама себя позорит!
— Ладно, всё, народ! Закрыли тему, — отозвался поспешно Сева. — Не дети, сами разберетесь. Не при нас. А то, и вправду… вам же потом неловко и будет.
— О да, — торопливо вмешался Шмелев. — Лучше давайте определимся, кто завтра уже точно едет на дачу, — уставился на меня.
Ошарашенная, отвечаю ему тем же. Молчу.
— Ну, я не смогу, — узнаю Нику, спасительно перевожу на нее взор. — Мать придумала нам с Риткой развлекалово на все выходные. Едем на дачу к ее подруге, че-то там помогать — не вникала, но дох*ра работы — это поняла.
— Меня тоже батя не пускает, — тихий, расстроенный голос Инны. Опустила голову. Скривилась. — Должен был в командировку свалить, но что-то отменилось. Теперь сиди, блин, под надзором.