» (1981). Исследователь кратко пересказывает содержание романа, делая ряд выводов и наблюдений.
В послевоенной русской фантастике (особенно 60-80-х годов) заслуживают внимания романы авторского дуэта Е. Л. Войскунский — И. Б. Лукодьянов «Экипаж „Меконга“» (1962), «Очень далекий Тартесс» (1968) и «Ур, сын Шама» (1975), а также роман А. П. Казанцева «Клокочущая пустота» (1984). Критических работ о творчестве Войскунского и Лукодьянова не очень много. Несколько абзацев об их романах можно встретить в уже упоминавшихся монографиях А. Ф. Бритикова и Б. В. Ляпунова, в книге Н. И. Черной «В мире мечты и предвидения» (1972), в статье В. Л. Гопмана «Любовь к фантастике, морю, к книгам…»: (О творчестве Е. Войскунского и И. Лукодьянова) (1992). О книге Казанцева писала И. В. Семибратова в ряде специальных публикаций, посвященных как творчеству романиста в целом, так и «Клокочущей пустоте» в отдельности: «Писатель-фантаст Александр Петрович Казанцев: Методические рекомендации» (1986), «Фантастика ума и грез» (1986), «Бой без шпаги: (О трилогии А. Казанцева)» (1988), «Ключи мечты: (О творчестве А. П. Казанцева)» (1989).
Творчество современных американских писателей-фантастов Гарри Гаррисона и Пола Андерсона не раз становилось объектом изучения критиков и литературоведов. О нем можно прочитать в книгах Ю. А. Кагарлицкого «Что такое фантастика?» (1974), Е. И. Парнова «Фантастика в век НТР» (1974), в брошюре Е. П. Брандиса и В. И. Дмитревского «Зеркало тревог и сомнений. О современном состоянии и путях развития англо-американской научной фантастики» (1967), в статьях Е. П. Брандиса «Гарри Гаррисон, каким мы его знаем» (1967), В. Л. Гопмана «Создатель чудес» (1990), В. Гакова «Патрульный времени» (1994) и др. Произведения же Тима Пауэрса не исследовались.
Таким образом, обзор истоков русской исторической фантастики (на примере больших прозаических форм), а также изучение контекстовых явлений, повлиявших на становление историко-фантастического романа 90-х годов XX века (прежде всего, таких его разновидностей, как «альтернативная история» и «криптоистория»), предпринимаются нами впервые. В данной главе нами использовались элементы описательного, сравнительно-сопоставительного, историко-генетического методов литературоведения.
«Мы живем в веке историческом, — писал А. А. Бестужев-Марлинский о преимущественном интересе современного ему русского общества к истории, — потом в веке историческом по превосходству. История была всегда, совершалась всегда… Мы ее видим, слышим, осязаем ежеминутно; она проницает в нас всеми чувствами… Мы обвенчались с ней волей и неволею, и нет развода. История — половина наша, во всей тяжести этого слова» [119, 88].