— Вот, хочется тебе, Закир, что-нибудь от всей нашей бригады приятное сделать. Какой-нибудь презент, что ли, электробритву, что ли, ко дню рождения или Советской Армии. Поедешь в свою Фергану, нас вспоминать будешь. Ты скажи, что бы ты хотел? Ну, не стесняйся!..
Закрывай думал недолго и сказал жертвенно:
— Аркадий. На Тётёля не матерись, не ругай. Она мать. Ты сын. Возраст. Понял? Обещай.
Аркадий, несмотря на то, что все-таки был под градусом, даже покраснел и сказал, оглядываясь:
— Ну, конечно, Закир, какой базар. Заметано. Ты меня знаешь.
Бригадирша: «Закрывай-ка! А ну давай, закрывай-ка все проблемы! Куды мы без тебя!» Они опять прогуливались по периметру ночного завода, слышно их было далеко. С недавнего времени Тётёля нашла для себя новый, более интересный и к тому же более практичный способ общения с Закрываем. Она стала, по ее шутливому определению, «учить язык».
— …А скажи-ка ты мне, как будет, по-вашему «здравствуй»?
— Салом.
— О! Солома, значит!
— Салом, — поправлял Закрывай.
— Ну, ладно, это я так, чтобы запомнить. Солома. Почти. Получается: есть у тебя солома, — значит, здорово живешь. Скотину есть, чем покормить — молоко-мясо будет. Это я для понятия, чтоб запомнить. А у нас знаешь, как говорят: хлеб всему голова. Хлеб есть, — здорово живешь. Как будет по-вашему, хлеб-то?
— Нон.
— «Нон»? Нон, хорошо. Коротко и ясно: «нон». И главное звонко! Молодцы. А водка?
— Арак.
— Вот те раз: рак!..
— Арак! — поправляет Закрывай.
— Ну, я и говорю: по-нашему так, а по-вашему «рак». А по-нашему рак, знаешь, — это другое. Бывает такое, знаешь, в воде живет, цап-царап, — (показывает ладонью), — а бывает — болезнь. Болезнь — рак, плохая болезнь. Муж у меня от нее сковырнулся.
— Водка, арак пьешь, потом болеешь, — понимает по-своему Закрывай.
— Во! Это правильно! Пьешь, потом раком ползаешь. И никакой бабе, люське-муське, ты такой не нужен. Умный ты все-таки, Закрывай. Закрывай-ка, а как, по-вашему, будет «рыба»?
— Балык.
— Во! Ничего себе, это вы у нас заимствовали, не иначе. У нас тоже такое слово есть. Тоже рыба, только копченая. Как ты вот: тоже человек простой, два уха. Только, вроде, в отличие от нас, вроде как копченый. Это легко запомнить. Ты не обижайся, Закрывай. Вы ведь нас, рыжих-то, тоже как-то так называете?
— Ок клок.
— Это чего?
— Ок — белый. Клок — ухо. Белый ухо, хру-хру.
— Ну, это ты уж вообще! Ладно, я не обижаюсь. Обещала, — не обижаюсь. Давай не будем обзываться, тогда и обидно не будет. А, давай? Ну, вот, молодец. Понятливый ты все-таки человек, Закрывай. Иному нашему втолковываешь, что дважды два четыре, — все без толку, он как… чурбан с белыми ушами, ага, хру-хру, правильно у вас иной раз говорят, на копытах. А ты — раз, головой кивнул, и понял.