Скрипнули под ногой дюжего казака плохо подогнанные доски, и Милица подняла склоненную голову, посмотрев на вышедших из дома, встретилась глазами с Андреем. Он рванулся было к ней, но она будто оттолкнула его взглядом, глубоко ввалившихся совершенно сухих глаз. Бледные губы шевельнулись, силясь что-то сказать. Он не расслышал и сделал шаг к ней. Она повторила, как плюнула в лицо:
— Ты был здесь! Ты был здесь, когда ее убивали! Был здесь и ничего не сделал, чтобы ее спасти!
Андрей хотел было что-то сказать в свое оправдание, как-то объяснить, в груди тонко защемило от незаслуженной обиды, но слова еще секунду назад готовые хлынуть безудержным водопадом вдруг сами собой застыли в горле под ее пустым ничего не выражающим взглядом. Серые глаза больше не лучились теплым светом, теперь они были похожи на серый пепел золы, припорошивший давно потухшие угли, мертвые, чужие…
— Не надо, паря, пойдем отсюда, пойдем… Не спорь с ней сейчас… — бородач успокаивающе гудел ему в ухо, потихоньку подталкивая, заставляя спуститься с крыльца и миновать скорбно застывших бойцов. Когда он проходил мимо, Милица демонстративно отвернулась.
— Но ведь я… — попытался что-то объяснить хотя бы запорожцу Андрей.
— Знаю, все знаю, — перебил тот. — Ежу понятно, что ты ни в чем не виноват. Это мы виноваты, вишь ты, совсем чуть-чуть не успели… По следам ведь шли за гнидами, а оно вона как вышло… Всего каких-то полчаса и не хватило…
Андрей вспомнил вторую волну стрельбы и криков, вскипевших в захваченном уже селе в тот момент, когда он только бросился тушить горящий дом. Видимо тогда и ударил по мусульманам подоспевший сербский отряд.
— Ты на Русалку не злись. Она же хоть и своя парнишка, а все одно баба… А бабы они такие, они виноватых не ищут, а назначают… Прям как начальники в армии… Безголовые, что одни, что другие, что поделаешь…
— Какую Русалку? — удивленно переспросил Андрей.
— Как какую Русалку? А, ты не знаешь! Да это ж Милица, позывной ее. Мы уж привыкли меж собой по позывным. Я, к примеру, Казак, она — Русалка… Вот так…
— А вы вообще кто? — набравшись смелости, спросил Андрей, заглядывая бородачу в лицо.
— Мы-то? Мы, брат, четники… Интервентный взвод, четы Орича, вот мы кто.
— Как это интервентный? — переспросил Андрей, только теперь замечая на рукаве пятнистой куртки Мыколы знакомую нашивку «За краля и отжбину».
— Интервентный, значит ударный, штурмовой, — обстоятельно пояснил казак. — Ну, а теперь ты рассказывай, сам-то кто таков будешь?
— Я аспирант, историк, жил здесь в Купресе, собирал материал для диссертации, — смущенно потупившись, произнес Андрей.