Его обожающая мать хотела знать, видел ли он Розмэри в этой поездке? Он знал, что значит этот вопрос: "Ланни, ты собираешься связаться с этой женщиной снова?" Альтернатива была еще хуже. Афера, о которой она знала, была у него в Париже, но ей не разрешили знать даже имя женщины. Очевидно, она была каким-то социальным изгоем. Любящая мать представляла себе худшее. Она просто не могла удержаться от интриг, чтобы найти подходящую богатую дебютантку, пригласить её в дом, или организовать случайную встречу с Ланни в доме бывшей баронессы де ля Туретт на Мысе Антиб рядом.
XI
На протяжении большей части жизни Ланни Канн был зимним курортом, а Жуан-ле-Пен, на краю которого располагалась усадьба Бэдд, был крохотной рыбацкой деревушкой. Но реклама и пропаганда недвижимости плюс культ солнечных ванн превратили весь Лазурный берег в летний курорт. Были построены новые казино для азартных игр, танцев, обедов и ужинов. Негритянские оркестры выписывались из Америки, и всю ночь над заливом Жуан раздавались стук барабанов и стенания саксофонов. Люди отсыпались утром на песках пляжа или на матрасах абрикосовые цвета, положенных на скалах мыса. Мужчины, носили узкую полоску ткани, прикрывающую пах, и пару роговых темных очков, женщины добавляли к этому небольшой лифчик. Природа не всегда создаёт части тела с возможностью их такой демонстрации. И при их виде хочется отвести глаза, да некуда. Особенно так случалось, когда прибывал один из новых немецких экскурсионных пароходов и выгружал груз в тысячу плотных нордических мужчин и блондинок, и все они бросались на пляжи, чтобы поесть колбасы и выпить пива. Ланни бежал от таких захватчиков и укрывался за воротами Бьенвеню, где у него была небольшая студия с пианино, на котором он мог бы выколотить своё недовольство.
Старшие жители Ривьеры, по крайней мере те, кого знали Бэдды, имели свои поместья с частными бассейнами, и поэтому не должны были вступать в контакт с тем, что они вежливо называли "публикой". Здесь можно увидеть с большим вкусом оформленные костюмы на телах, которые хорошо выглядели, и за которыми тщательно ухаживали с детства. Можно было услышать вежливый разговор о других людях, о том, что они делают, о танцах, званых ужинах и путешествиях. Сыграть много партий в бридж и съесть скромные, но отличные блюда, подаваемые с этикетом. Все это было очень правильно, но скучно. Иногда можно услышать разговоры о новой книге или предстоящих выборах, и если быть розовым, как Ланни, то можно заметить, что речь всегда шла о защите этого приличного образа жизни и права собственности, на которых он был основан. Ничто не должно было быть изменено, и идею стать лучше нельзя было даже упомянуть. Для этих серьёзных времён и с Испанией лишь в нескольких сотнях километров, это был случай, описанный поэтом "Какого короля, скажи, бродяга, Иль дух испустишь!