В самом деле, всё было совершенно безопасно, выход из порта патрулировал окрашенный в серый цвет французский эсминец, а на севере виднелся британский крейсер. Петух прокукарекал, лев рыкнул. Испанцы могут убивать друг друга и топить взаимно свои корабли, если им так хочется. Но в этот момент никто не собирался топить французские или английские корабли. Ланни зашел на борт с его драгоценным рулоном в руке, а его испанский друг, нес остальную часть его багажа. Никто не задал ни одного вопроса, и вскоре машины ржавого старого бродяги загрохотали и заколотились, и судно миновало длинный мол с французским флагом, гордо поднятым над грузом пробки, шкур и другого сырья для заводов Марселя или Лиона.
Ланни, которому нравились все люди, познакомился с двумя офицерами французского торгового флота, а также моряками с побережья Средиземного моря, простиравшегося на пять с лишним тысяч километров. Он сказал офицерам, что у него в каюте есть картина, но показать её не предложил, и никто не проявил любопытства. В своей маленькой, но достаточно чистой, каюте он написал доклад для своего Биг Босса, сообщая информацию, полученную от офицера сил лоялистов на Бельчитском фронте, о перспективах этой битвы и снабжении, которое противостоящие силы получали от Германии и Италии.
Рейс занял две ночи и один день. По прибытии первым делом Ланни позвонил своей матери, чтобы спросить, не пришло ли случайно письмо от его amie из Парижа. Нет, такой удачи не было. Поэтому он сказал ей, что он жив и здоров и находится на пути к ней. Ему там нужно было взять свою машину, но он, конечно, ничего такого бестактного не скажет своей обожающей его матери. Он попросил ее позвонить сеньору Хименесу и сказать ему, что картина в безопасности, и что он получит деньги, как только Ланни сможет попасть в банк. Он послал телеграмму дорогой старой леди в Чикаго, который покупала картины младенцев, сообщая ей, что он специально заедет к ней, чтобы показать полдюжины самых очаровательных оборванцев, которые когда-либо резвились на улицах старой Севильи. После чего он нанял такси, как самый быстрый способ доставить себя и вышеупомянутых оборванцев в Жуан-ле-Пен.
III
В Бьенвеню его ждало письмо от Рика из Женевы, куда он был послан редактором ведущего еженедельника, чтобы сообщить о церемонии открытия Ассамблеи Лиги Наций. Рик приложил копию своей первой статьи, в которой он со спокойной иронией противопоставил внешнее великолепие церемонии с интеллектуальным и моральным банкротства её содержания. Британский индийский правитель, Ага Хан, слывший самым богатым человеком в мире, должен был быть выбран президентом этой восемнадцатой Ассамблеи. Он был не только мусульманским богом, но и самым современным божеством, владевшим самой знаменитой скаковой конюшней, и выставившим двадцать пять сотен литров шампанского для торжеств в Женеве. Он проводил большую часть своего времени на Ривьере, где Ланни встречался с ним много раз. Он обладал изысканными манерами и дарил бесценные драгоценности дамам, завоевавшим его благосклонность.