Когда гость упомянул о запрашиваемой цене в тридцать тысяч за картину, старая миссис Фозерингэй не стала рвать на себе волосы. Когда он предложил ей вызвать какого-либо другого эксперта, скажем, из художественного института, чтобы убедиться в подлинности произведения и справедливости цены, она отмахнулась от этой идеи, сказав, что он рисковал своей жизнью, чтобы получить картину, и ей это понравилось. Она не упомянула, но Ланни знал, что у нее было так много денег, и она буквально не знала, что делать с ними. Ее муж оставил ей лицензионные платежи на основные патенты, имеющие отношение к станкам. Она никогда не знала названий ни патентов, ни станков. Она только знала, что несколько миллионов долларов каждый год приходит на ее банковский счет, и она выписывала чеки на любую сумму, которая приходила ей в голову, часто не заботясь заполнить корешок чековой книжки, что вызывало большие затруднения для её управляющего. Теперь она выписала чек на имя Ланнинга Прескотта Бэдда, а он написал ей купчую.
Потом он прошелся с ней по многим комнатам этого старомодного и чрезмерно украшенного дома и осмотрел всех младенцев и детей, изображённых на картинах, многие из которых он для нее купил. Она сказала ему, что она любит их всех и не расстанется ни с одной из них за любую цену. Она пригласила его провести ночь в доме, но он сказал, что его самолет вылетает обратно в Нью-Йорк в полночь. Она приказала своему дворецкому приготовить автомобиль к нужному часу. Он посвятил остаток вечера, рассказывая ей об искусстве в Европе и готовя ее к следующей картине, которую он может привезти. Он никогда не отличался корыстолюбием в прошлом, но теперь он стал корыстным за счет Труди. Золото, "этот желтый раб," собирался выполнить для него волшебную услугу, вызволить его жену из темницы.
Так Ланни сказал себе. Древняя и очень опасная доктрина гласила, что цель оправдывает средства. Рассматривая происшедшее марксистскими глазами, он мог видеть, что это результат воздействия экономических сил. Как мог любой человек на земле видеть, что любезная крепкая старушка готова подписывать чеки, и не сказать: "Я мог бы также поиметь это, как следующий парень"? Если служишь какому-то "делу" в том числе и марксистскому, то, естественно, считаешь его самым лучшим, в противном случае нашел бы себе какое-то другое!
IX
Вернувшись в Нью-Йорк, Ланни позвонил Гасу Геннеричу в его гостиницу в Вашингтоне, а тот сказал ему перезвонить через четыре часа. Он позвонил по телефону Ганси и Бесс, чтобы сказать "Привет", а затем Йоханнесу, чтобы пригласить его на обед и посплетничать. Потом позвонил Робби, и сказал, что он собирается в Вашингтон по картинному бизнесу, и приедет в Ньюкасл по возвращении. Он добавил, что у него есть "большие новости", но не сказал какие. Он хотел бы видеть выражение лица Робби, когда расскажет о приглашении Шнейдера и, если возможно, уведёт разговор в каналы, представляющие интерес для сына Робби.