— Это то, Exzellenz, что мир согласился назвать гением.
Это было похоже на прикосновение к кнопке, вызывающей лифт, чтобы подняться через сердце Кельштайна. Адольф Гитлер начал говорить о гениальности. Он обсуждал Рихарда Вагнера, величайшего музыканта, который когда-либо жил. Он обсуждал Карла Хаусхофера, величайшего ученого, к счастью, до сих пор живущего. Он назвал Наполеона военным, а Бисмарка политическим гением. Вскоре он объяснял трудности сочетания этих различных видов в одно целое. Это было то, что случается только один раз в тысячу лет или около того. И когда это происходит, то открывается новая эра в истории человечества. Такую эпоху создает он сам, создатель НСДАП.
Сын Алоиса Шикльгрубера не извинился за эти слова. Он заявил прозаичным образом, что это была правда, а он всегда говорит правду. Кроме, конечно, политических вопросов, которые необходимо подкреплять сложными механизмами притворства. Но здесь, в присутствии доверенного друга, бывший постоялец дома для бездомных Вены сказал то, что открыл ему этот энергичный дух, который обитал в глубинах его личности. Этот на вид слабый, скорее обрюзгший человек с носом картошкой и плохо растущими небольшими усиками увидел себя в зеркале своей души героической фигурой в сверкающих доспехах и был воодушевлён этим возвышенным видением. Стоя с непокрытой головой под первыми бледными звездами в сумеречном небе, он указал на них и воскликнул: "Вы, небесные тела, когда-то управляли судьбами людей. Но теперь пришел человек, который определит свой путь. И кто может сказать? Возможно, ему хватит сил определить и ваш путь тоже!"
XI
Гесс пригласил Ланни быть его гостем на Parteitag, огромной недельной оргии расизма и реакции, которую готовили нацистские главари в начале сентября каждого года для своих подчиненных. Она проходила в древнем городе Нюрнберге, в двухстах километрах к северу от Мюнхена. Съезд не сулил никаких радостей секретному агенту, но предоставлял возможности встретиться с партийными лидерами и узнать их планы. Поэтому он с удовольствием приглашение принял.
Поскольку многие люди покидали Бергхоф, он предложил нескольким сотрудникам поместья место в своем автомобиле. Так он оказался в течение нескольких часов в обществе трех молодых патриотов СС, которые никогда не знали никаких других правил и веры, кроме тех, чему учила их партия. У них были весьма фантастические представления о внешнем мире. Они и открыли своему водителю мнение Бергхофа в отношении его самого. Он должен быть тем человеком, кого выбрал фюрер на место гаулейтера североамериканского континента. Явно, что он подходил для этого, иначе, что еще может быть причиной тех милостей, которыми осыпали иностранца?