на обед. У пожилого оружейного короля было не всё хорошо. Он, казалось, волновался. Его интересы были разбросаны по всей Европе, поэтому он не был столь оптимистичен, как Дени. Он сообщил о договоренностях, которых он достиг в отношении Шкоды. Он останется хозяином и будет получать щедрые прибыли, но не сможет вывести их из Германии. Он должен их вкладывать в расширение завода или в строительство нового завода, как решит правительственное бюро в Берлине. "Проще говоря, я отдаю свое время и умение вооружению Германии, а если мне не нравится, то я могу продать всё за то, что они предлагают мне, то есть практически ни за что". — Барон пожал плечами во французской моде. — "Что может сделать человек в эти странные времена?"
Ланни не мог сказать ему, что ему делать. Он мог сообщить только то, что нацисты номер один, номер два и номер три говорили, что произойдёт с остальной частью Чехословакии, а также с Польшей, а затем с Венгрией и Румынией и с другими индюками. Самым ошеломляющим было предположение, что если Франция и Англия не поторопятся заключить мир с фюрером, то он может обратиться за дружбой к России. Это действительно было похоже на то, что мир перевернулся с ног на голову и трясётся. "Неужели у этого человека нет никаких принципов?" — спросил хозяин Ле Крезо. По своим собственным принципам он сумел уберечь свои оружейные заводы от бомбардировок во время мировой войны, но теперь он не мог видеть, сможет ли он добиться этого во второй раз. "Ваш отец мудрый человек", — заметил он. — "Он получил наличные деньги и вывез их из Европы!"
IV
Еще один отчет в Вашингтон, на этот раз по ситуации во Франции. Затем Ланни поставил свой автомобиль на хранение в Париже и вылетел в Лондон. В Уикторпе его встретили и показали прекрасного новорожденного, получив от Ланни все надлежащие комплименты. Эта крошка с розовыми щеками, золотыми волосиками на голове и всегда сосущими губами, была достопочтенным Джеймсом Понсонби Кавендишем Седриком Барнсом Мастерсоном. Названная в честь различных родственников, в том числе его американского деда. Он же полностью отодвинул Френсис в тень и будет держать ее там остаток её дней.
В доме англичанина теперь Ланни мог спокойно говорить. Его замок не был оборудован никакими диктофонами. Интересно услышать, что действительно происходило внутри конференц-зала Führerhaus в Мюнхене. Мелкие детали о личностях и поведении четырех человек, определивших судьбу Европы. Его светлость был призван на один из этапов составления документа, потому что он специально исследовал течение рек и границ городов, намеченных на передачу. Обсуждение проходило на немецком языке, и каждое слово должно было быть переведено премьер-министру. Дуче считал, что знает немецкий, но его речь была ужасна, и не принесла ему ничего хорошего в отношениях с Гитлером, который кривился. Немецкий собственно фюрера был далек от совершенства, но это не удручало его.