— Степанцова wants to learn! — выпалил Андрей.
— Так, и S на месте, и ТО! — одобрил Шекспир. — Кто там следующий?
— Грига Растриндяйкин, — вспомнил наш герой своего вечного соратника по всем школьным затеям и хулиганствам.
— Отлично! Сэр Грегори Растриндяйкин, эсквайр… И ему достается “must”! Стреляйте не думая!
— Растриндяйкин must understand!!! — заорал Андрюха. — Ни «эс», ни «ту»!
— Замечательно! В общем, переключайтесь, друг мой, переключайтесь! Тренируйте у себя в голове эти два варианта: фраза на простые глаголы и фраза на сильные, — великий бард своим учеником был нескрываемо доволен.
— И сколько вот так тренировать? — поинтересовался Андрей. — Я не ленивый, я… это… просто интересно, как я узнаю, что уже хватит.
— А показатель здесь очень простой. Пока не перестанете думать, друг мой. Когда язык ваш будет сам ставить где надо S, где надо ТО, а где надо — ничего… Кстати, это явно не тысяча лет труда, дорогой мистер Уоткинсон. Максимум полчасика.
Андрюха уже хотел было прощаться и благодарить великого барда за урок, как тот хитро прищурился и негромко сказал:
— Да, чуть не забыл: кроме простых и сильных, есть еще третья система.
«Опаньки! И что же это может быть?»
— Так, — начал вслух рассуждать уже опытный англичанин Андрюха. — Если Степанцова ХОЧЕТ учить математику — это явно глаголы простые:
Stepantsova wants to learn Mathematics.
Если же она ДОЛЖНА учить — вот они, парообразующие:
Stepantsova must learn Mathematics.
Но какой случай третий, чисто теоретически?
— А вот какой, — ответил Шекспир. — Ваша достойнейшая леди не «хочет», не «желает» и не «страдает». Но она и не «должна знать» и не «Может понимать». Она… красивая!
— Тоже мне красавица, — залился краской Андрюха. — Заучка ботаническая. Рыжая, конопатая и толстая.
— Позвольте заметить, сэр, благородная дама и должна быть в теле, — возразил великий драматург. — Изможденность и худоба есть признак черни, необразованных людей грубого физического труда. Однако факт остается фактом: этот третий вид фразы резко отличается от первых двух. Этот третий случай называется «глагол TO BE».
— TO BE означает «быть»! Понимаю! Но не понимаю, зачем оно в предложении «Степанцова — корова». Причем тут «быть»?
— Притом, что в указанном вами предложении не два слова, а три. Ибо там есть еще нечто, чего вы, возможно, не видите, ибо не имеете этого в вашем языке. Ваша дама ЕСТЬ прекрасная газель. Понимаете? Она ничего не делает, и не должна делать… Она есть! Она сама такова! Причем это самое «есть» в английском имеет три формы: AM, IS и ARE. Смотрите. Вот что сказал мой король Лир, поднимаясь на трон.