Я с интересом взглянула на карточку, вложенную в конверт, на которой было написано: «Все прекрасные девушки любят сладкое», и улыбнулась, вспомнив прекрасного шатена.
Наблюдавшая за мной мать заинтересованно заглянула в карточку, пока я застегивала на своей шее цепочку.
- На карточке нет подписи, – вздохнула женщина разочаровано, – может Алекс пытается примириться?
Я усмехнулась.
- Это не от него, – возразила я уверено.
- А от кого же тогда?
- Считай это тайной, потому что я не знаю его имени, так же как и ты.
Женщина нахмурилась.
- Как скажешь, дорогая, я, пожалуй, пойду. Скоро тебе принесут завтрак, и доктор Фишер будет делать обход, а у меня масса дел, требующих безотлагательного решения.
В ответ я лишь молча кивнула. Поцеловав меня, прекрасная Елена Толстая, покинула палату. А я, усевшись на кровати, и подложив под спину подушку, развернула коробку восхитительных шоколадных конфет, и принялась за свой импровизированный завтрак.
- Я рад, что тебе понравился мой скромный подарок, – взглянув на прекрасного шатена, который возникнув из-ниоткуда, оказался рядом с моей кроватью, я улыбнулась. На нем, как и всегда была стильная одежда исключительно черного цвета.
- Скромный? – Переспросила я, беря в руки маленькие часики. – Они просто восхитительны!
- Это не простые часы, Кристин.
Я с интересом смотрела в серые глаза Смерти.
- Они отмеряют твое время, – произнес мужчина задумчиво.
Сняв кулон с шеи, я покрутила часы в руках. Было видно, что в верхней чаше весов осталось намного меньше песка, чем в нижней.
- Так мало времени.
Мужчина лишь кивнул, присаживаясь на кровать, и поправляя мои длинные волосы, отвел выбившуюся прядь за ухо.
- Тебе страшно?
Я отрицательно покачала головой.
- Я боюсь не самой смерти, а той боли, которую испытаю.
- Тебя больше не пугает неизвестность, дитя мое?
В ответ, я лишь отрицательно покачала головой.
- Я знаю, что ты будешь рядом со мной.
На лице Смерти промелькнула загадочная усмешка, но спустя мгновение она уже исчезла, уступив место прежнему холодному и суровому выражению лица, которое казалось почти неизменным.
- Я рад, что ты примирилась с матерью, – склонившись ко мне, мужчина коснулся холодными и властными губами моей шеи. Я замерла, пытаясь скрыть участившийся пульс, но меня выдал прикроватный монитор, предательски отслеживающий частоту сердечных сокращений, которая начинала расти.