Ярким примером западного тупого упрямства может служить сага о стабилизационном фонде для рубля. Значение подобного фонда в полной мере проявилось во время польских реформ. Он позволил Польше решительно и быстро перейти к конвертируемой валюте. Это позволило Банку Польши ни разу не воспользоваться средствами фонда для защиты злотого.
Первоначально МВФ отказался выделять средства, отчасти на ошибочных формальных основаниях (МВФ хотел, чтобы советский рубль оставался в обращении на территории всего бывшего СССР, не желая заменять его отдельными национальными валютами), а также вследствие политического сопротивления со стороны США и других лидеров «Большой восьмерки».
Я безуспешно добивался выделения средств для стабилизационного фонда рубля в первые месяцы 1992 года, проникаясь отчаянием из-за пассивности и упрямства МВФ и «Большой восьмерки». ... Мне говорили: «Этого фонда не будет. Это год выборов в США. Забудьте об этом». Именно в этот период министр обороны Ричард Чейни и его заместитель Пол Вулфовиц разрабатывали весьма спорные «Директивы по оборонному строительству», призванные обеспечить долговременное военное преобладание США над любыми соперниками, включая Россию.
Мне представляется вероятным, что администрация президента Буша-старшего и оборонный истеблишмент считали, что быстрое выздоровление России не отвечает интересам США.
Отношение «Большой семерки» к российским долгам советской эпохи стало для меня таким же разочарованием. Я выступал за немедленную и одностороннюю приостановку обслуживания долга в ожидании долговременного соглашения меду Россией и ее кредиторами. Но министр финансов США потребовал платить, иначе обещал приостановить поставки срочной продовольственной помощи.
Требование «Большой восьмерки» о выплате долгов было безрассудным и близоруким. Оно просто-напросто гарантировало, что к началу 1992 года у России не останется никаких валютных резервов, что и случилось в феврале 1992 года.
Я считал, что США будут стремиться обеспечить успех российских реформ. Его не ждали в ЕС и НАТО. Быстрое выздоровление ее не отвечает интересам США. Я выступал за отсрочку выплат по российским долгам советской эпохи.
Минфин США требовал продолжения выплат. Это требование Большой семерки было безрассудным и близоруким. Оно означало, что к началу 1992 года у России не останется никаких валютных ресурсов, что и случилось в феврале 1992 года. Россия не могла рассчитывать на замораживание обслуживание долгов как это принято в законе США о банкротстве. В результате в проигрыше оказалась и Россия и ее кредиторы.