— Да, она продала Solaris за триста тысяч и все деньги Эдику отдала, — сказала Кокорина.
— На суде фигурирует двести тысяч.
— Не знаю, было триста.
— Вот сволочь, редкая, жадная сволочь.
У Кокориной зазвонил мобильный, она обрадовано ответила. Я посмотрела в окно, темнота растворилась в белоснежном утре.
— Простите, мне пора, — сказала Кокорина, лицо ее светилось от счастья.
— Скажи, я могу использовать твою информацию? — спросила я.
— Вы обещали помочь Элине, для этого я и встретилась. Только одно условие, не упоминать мое имя. Хотя они поймут, откуда ветер дует, но мне уже все равно.
Я посмотрела на нее вопросительно.
— Мой парень, — она указала большим пальцем на окно, — он не даст меня в обиду. К вечеру я буду в Самаре, а уже весной его ждет серьезный контракт, и мы будем жить за границей. Где — не скажу.
— В любом случае, спасибо тебе, — сказала я, — береги себя.
Она махнула мне рукой и выпорхнула счастливой птицей из кофейни. Я видела, как она бежит к своему ожидающему счастью в белом Volvo.
— Что ни будь, желаете? — раздался над моим ухом голос официанта.
— Один капучино, пожалуйста, — сказала я.
До суда оставалось четыре дня, когда мне позвонил главный редактор.
— Ну, что там у тебя? — спросил он.
Я рассказала о последней встрече с Кокориной, не забыв упомянуть о наезде азиата.
— Ничего себе, пахнет жареным, — сказал он и добавил, — накатай-ка ты на этих хлопцев в полицию.
— На кого из них, на джипе даже номеров не было, или может на Тагирова сразу? — меня почему-то охватило раздражение.
— Нет, на Тагирова не надо, если это и его люди, то нужны доказательства.
— Да это и так понятно, только в полицию я пока не пойду.
Старик немного подумал и сказал, что позаботится о моей безопасности, затем переключился к материалу по судебному процессу.
— Не хватает главного доказательства, найди этого терпилу, как его? — я подсказала, — Да, Чигина, получи от него вразумительный ответ. Почему человек, который потерял жену в аварии, скрывает правду? Нет, не так, он сознательно, по какой-то причине, дал следствию ложные показания. Если этого не будет, вся твоя конструкция по Тагирову рассыплется, как песочный домик. От Кокориной проку никакого, она свое дело сделала. Нам нужен козырь, понимаешь? Кое-кому наша статья очень не понравится.
Я рисковала, могла легко повторить судьбу журналиста Кулякина, на минуту я даже представила себя безработной, бредущей по хмурому серому городу с бутылкой в руке, и про себя, рассмеялась. Ни страха, ни сожаления я не испытывала, лишь профессиональный интерес, может, поэтому я люблю свою работу, за эти острые ощущения?