— Прочь! — орал Филипп, вцепившись в руль.
— Прочь, прочь! — подхватили девчонки.
В ответ пронзительный визг сигнала и визг тормозов. Фары метнулись в сторону влево на встречную полосу.
Он видел по зеркалам взметнувшийся клуб пыли и искры. Как закружили, словно два соприкоснувшихся в полете темных жука, разбрызгивая в стороны обломки кузовных частей и внутренностей. Филипп нажал на тормоз, остановился, и, отключив музыку, всмотрелся в зеркало. Внезапная тишина сдавила уши, девчонки испуганно глядели назад, понимая, что произошло нечто ужасное.
— Вот это шоу! — воскликнул Филипп, он прибавил музыку и рванул вперед.
Судебный процесс был долгим и изматывающим. Когда судья дал возможность последнего слова подсудимой, Элина, сохраняя свой обет молчания, лишь поклонилась суду. Мнения присяжные разделились, но от наказания это ее не спасло. Элину Денисову признали виновной в организации убийства. Судья Капустин ровным голосом зачитал свое решение, и, вопреки просьбе прокурора, влепил Элине четыре года строгого режима, вместо восьми.
Материал моего расследования так и не вышел в номер, все осталось на столе главного редактора, и еще в моей голове, как в фильме терминатор, это то, что уничтожить невозможно, не уничтожив перед этим меня. Накладывать на себя руки я не собиралась, однако работу потеряла.
Старик оказался обычным продажным ничтожеством, чего я никак не ожидала от него. Дело было так: вместе с готовой статьей я оставила Старику цифровой носитель, с добытой мной за деньги Старика, видеозаписью с видеорегистратора, где четко было видно, как черный BMW с регистрационным номером Филиппа Тагирова нарушает все мыслимые правила, и как результат — страшное столкновение, унесшее жизнь двух людей.
Я оставила в офисе свой ноут, с записанной в нем копией видеозаписи, ни имея на этот счет никаких плохих мыслей. Я выполнила работу, и отдала материал в надежде, что Старик распорядится с ним, как полагается. Я ошиблась.
На следующий день я узнала от секретаря Танечки, что в редакцию приезжал Тагиров — старший. Запершись в кабинете Старика, в кабинете, где рождались все наши сердечные мысли и идеи, они говорили минут двадцать, а затем народный избранник, довольный собой, покинул редакцию. На прощание он подарил милой Танечке дорогой Parker, сказав, что именно этой ручкой он подписал ряд важных, имеющих для города историческое значение, документов. Еще он добавил, что нашей газете пора расширяться и выходить на более высокий уровень, а не плавать в болоте безызвестности, пообещав при этом, что поможет с финансированием такой замечательной новостной газеты.