Вот и сейчас, в одном из огромных залов шла словесная дискуссия за игрой, очень сильно напоминающей нарты, только там были фигурки, и каждая из них что-то значила.
Все было в светлых тонах. Окна – большие прямоугольные, витрины со шторами, шитые золотом, с тончайшей ручной бахромой. Пол из специального не магического, дорогого, хрустально-темного, жаропрочного камня. Потолок, весь каллиграфически расписан золотом – оберегами на разных языках. Посередине находился трон ручной работы гномов из очень редкого горного голубого алмаза. И во все это великолепие никак не вписывались две фигуры, сидящие на простых деревянных табуретках, около обычного сервировочного столика, в самом краю зала.
Один – высокий, голубоглазый, со светлыми длинными волосами, с благородными чертами лица, одет в темный золотистый халат. На ногах – расшитые золотом тапочки-лодочки. Второй – сероглазый, пониже ростом, лысоватый, немного полноватый, с простым, добродушным лицом, в монашеском темно-коричневом одеянии, подвязанным обыкновенной веревкой.
– Как ты думаешь, в чем твой сын придет?
– Как обычно, полуголый, в одних бересах.
– Сколько можно ему это позволять. – Высокий кинул золотые шарики и походил фигуркой по деревянной доске. – Это разгильдяйство, надо завязывать.
– Вот ты, Ив, ему это и скажи. А то как Усул приходит, только и слышно – «побудь с нами побольше, куда ты спешишь, давай гулянку закатим с танцульками и женим тебя». – Он, состроил ехидную рожицу.
Ивас встал с табуретки, заходил из стороны в сторону и сразу сменил тему:
– Сэн, а почему ты не одеваешься, как твои подчиненные в красивых, красных одеяниях с символикой инквизиции, а ходишь в одном и том же? Вот как я тебя на банкетах – с женским полом знакомить буду?
– Ну, началось «старая песня о главном». Я тебе это уже говорил, мне и в этом удобно и пока мой сын не женится, я и близко не подойду к этим скалапендрам.
– Среди них есть довольно милые создания.
– Ага, уже пожил с одной из них. Я был счастлив только тогда, когда она спала зубами к стенке. Но, есть одно исключение, если найдется та, которая обыграет меня в эту игру, то сразу женюсь, без раздумья.
– Ты же знаешь, что это невозможно. Я ни одной не знаю, которая хотя бы играла в эту игру. С тобой невозможно разговаривать на эту тему трезвым. – Высокий остановился. – Может по глоточку горячительного?
– А, давай, была – не была, пропадать, так вдвоем.
Ивас подошел к трону и достал из-за него небольшой резной бутыль. Сев на табурет, он передал его монаху. Тот, сделав глоток, бросил кубики и походил фигурой.