Его кожа упругая и ухоженная. Но очень твёрдая — обычная иголка не проткнёт. Никаких шрамов— на ящеррах всё заживает лучше, чем на собаках.
Красивый.
Я с грохотом захлопнула багажник, раздражённая ходом собственных мыслей.
Когда мы позвонили на «Станцию 5», нас автоматически перебросило на связь с Главой. Тот внимательно выслушал, а потом наступила пауза. Секунды тишины я считала в уме, чтобы не сойти с ума.
Если бы Глава решил, что я поступила неправильно, у него было бы несколько вариантов. Первый: вынудить убить пленника, а это значит, что свою часть работы мы с Четвёртой не выполнили. Второй: приказать убить меня, после чего Восьмой выхватывает пистолет и пытается меня застрелить, а Четвёртая блокирует мою защиту. Неизвестно, смогу ли я выстоять против троих. Скорее всего, ограниченное пространство машины сослужит мне верную службу, и им придётся нападать по очереди. Это даст мне шанс спастись.
Но Глава поступил иначе. После минуты молчания он выдал:
— Везите его на станцию…
Мы привыкли постоянно быть на связи с Главой, знали характер этого человека и умели распознавать его мысли с полуслова. Поэтому одна фраза сказала о его настроении более чем достаточно —он рад нашему улову.
Только после этого мы расслабились и на некоторое время получили право вспомнить о том, что мы не только команда, но ещё и друзья… иногда… когда обстоятельства позволяют.
Глава третья
Через много лет я могла бы рассказывать правнукам, что разговаривала с пленённым ящерром сквозь прутья решётки. Что имела наглость смотреть ему в глаза и улыбаться. Что заразительно смеялась и обещала: я позабочусь о его «благополучии».
Что подходила к решётке и начинала свою любимую игру вроде «иди сюда, посмотри на меня, это я тебя сюда засадила — в тюрьму, созданную земными людьми. Это я разработала всю операцию. Я смогла обмануть великого судью. Как ты ничтожен, как ты слаб, ящерр, как жалок, будучи во власти слабых людишек».
Я могла бы…
Могла…
Но нечего будет внукам рассказывать.
На самом деле я хотела уйти. Хотела забыть, что где-то на «Станции 5» присутствует ящерр. Забыть, что здесь, в другом отсеке, далеко-далеко и в то же время бесконечно близко находится великий судья. Заперт, но всё равно смертоносен.
Но больше всего я хотела, чтобы Лекарь меня не трогал, чтобы подчинённые доверяли. Чтобы Глава уважал и прислушивался… и назначил наследницей. Чтобы мне было спокойно. И Виру рядом — добрую, понимающую и заботливую.
Но я никогда не хотела глумиться. Этого во мне не было. Никогда.
Мой авторитет как руководителя упрочился. Нашей группе поклонялись. Маленькие дети, рождённые и воспитываемые на «Станции 5», наслушавшись «взрослых» разговоров, восхищённо замирали при виде меня. В школе учителя задавали домашние задания о любимых героях, из чего становилось понятно: наша четвёрка лидирует в рейтинге. Больше всего детям нравилась Четвёртая — она среди нас самая красивая. Я — вторая в списке популярности.