Мы с самого начала планировали выезжать через пропускной пункт, а не рыскать по мусорным трубам. Ящерры почти никогда не проверяли машины, покидающие город, зато разбирали по частям въезжающий транспорт.
В какой-то момент меня посетила мысль, что ворота не откроются. Я вспомнила Виру, покатала на языке имена близких людей, но не произнесла их вслух — слишком опасно.
Четвёртая смотрела. Она ТАК смотрела!
Нас выпустили.
Контраст бросался в глаза — ящерры выжгли всю растительность на расстоянии двадцати километров от своего города, чтобы в случае нападения засечь врага на большом расстоянии. Но, думаю, безопасность ни при чём — им просто захотелось подчеркнуть контраст между красотой города и низменностью всего остального мира. До других городов (той же Бирмы) сотни километров пути.
Нам предстояло провести в пути шесть часов. Миновав искусственно созданную пустыню, машина выкатилась на неровную, усыпанную камнями дорогу.
Когда колесо натыкалось на преграду, машина подпрыгивала, и в багажнике раздавался глухой звук: тело пленника взлетало в воздухе, чтобы потом громко хлопнуться вниз.
— Поверить не могу, — Шестой засмеялся. Его рука крепко сжимала руль. — В моём багажнике, связанный и парализованный, лежит тот, кто имеет право судить ящерров. Судить — ящерров! И его тело так колотится. Подумать только!
Остальные после его слов начали улыбаться — мы пытались хоть как-то разрядить обстановку, пытались шутить о том, что страшит.
— Что ж, это доказывает — они недооценивают людей.
— Ещё как недооценивают!
Я посмотрела на Четвёртую. Она ответила понимающей ухмылкой — впервые за время нашей операции.
Через два часа мы остановили машину и проверили её на наличие следящих устройств. Благо на «Станции 5» много учёных, и даже в подполье уровень нашей техники медленно, но развивается.
Восьмой отследил сигналы локаторов, специально выброшенных час назад на дорогу. Мы это сделали, только выбравшись из города, чтобы в случае погони, если по нашему следу пустят машины, сигнал предупредил нас об этом. Очевидно, в этот раз за нами никто не гнался.
— Проверьте связь, — сказала я, захлёбываясь жадными глотками воды из полупрозрачной банки. — Если всё хорошо — нужно предупредить Главу.
— Хорошая мысль, — осклабился Шестой.
Я успела полюбоваться блеском золотых коронок на его зубах. Странно даже, этот человек в быту очень непритязателен, можно сказать, аскетичен, и неизвестно отчего носит золотые коронки.
Я вколола ящерру ещё одну порцию парализатора — процедура лишняя, он и без этого не очухается в ближайшие 15-20 часов. Но мне очень хотелось спать, а беспокойство о том, что он может прийти в себя, не очень способствует расслаблению.