Меня пугало его поведение. Казалось, судья меня не видел и не слышал, но когда я повернулась к двери, властный голос скомандовал:
— Стой!
Это уже был другой голос — уверенный и крепкий. Голос человека, осознающего свою силу.
Я обернулась. Он сбавил обороты.
— Вернись, пожалуйста. Венилакриме… Венилакриме… Какое красивое имя. Кто тебя так назвал?
Мы оба понимали: вопрос — всего лишь повод. Я считала, в нашей ситуации мы обойдёмся и без этого.
— Хорошшшшо… Венилакриме… — он поднял руки ладонями вперёд и медленно подошёл ко мне настолько близко, насколько позволяла клетка. — Когда тебе начали сниться эти сны?
Я задавалась вопросом: стоит ли отвечать? Он пленник, я — человек, подогнавший под него эту роль. Я прямо и косвенно виновата во всех его бедах, в запёкшихся губах и кровоточащей ране на плече. Мне не пристало вести с ним беседы.
— Почти сразу, как только ты появился… Ящерр, я думала, ты для этого вынудил меня приносить тебе еду, чтобы как-то усиливать действие влечения. Я думала, ты таким образом … мстишь.
Он лишь покачал головой. Попытался улыбнуться, но получилось донельзя плохо. Оскал, а не улыбка.
— Ты прекрасно знаешшшшшь — эта клетка блокирует мои силы. Я даже физически здесь слабее… — и указал на раненное плечо.
Кривой надлом брови и уставший голос дали мне понять, что Руанн тоже измотался от заточения. Всё это время я почему-то думала, что пребывание в плену он воспринимает как небольшое досадное происшествие, которое скоро разрешится. Видимо, я была неправа: его тоже тяготила вся эта ситуация, намного больше, чем могло показаться на первый взгляд.
— Если не влечение, тогда… объясни…
В эту фразу я вложила намного больше, чем хотела.
Следовало потребовать ответов: «Объясни мне, потому что эти сны сводят меня с ума! Объясни, так как сюжеты нарастают как снежный ком, и я не знаю, что будет, если в одном из снов ты откроешь глаза, а я не успею проснуться. Объясни, почему в кошмарах я боюсь тебя и твоего пробуждения больше, чем в реальной жизни? Объясни!»
Вместо этого я спросила:
— Почему ты так отреагировал на признание о снах?
Судья бросил на меня колючий взгляд.
— Ты даже не представляешшшшшшшь, как сложно в это поверить… в первую очередь мне. Сложно. В это. Поверить.
— Ближе к делу, Руанн. Ты говорил, у тебя были подозрения, но не верил. Что именно ты подозревал?
Я впервые назвала его по имени. Для меня это был определённый рубеж, который я наконец решилась пересечь.
Руанн оскалился. Захотелось сделать то же самое.
— Я отвечу на твой вопрос, но сначала ты ответь на мой. Кто твои родители, Венилакриме?