Пауза.
Ящерр никак не реагировал на меня и мои слова. Я дала ему несколько секунд, чтобы ответить. Когда ничего не произошло, молча развернулась и пошла к выходу.
— Мы лучшшше вас, и ты это знаешшшь, — сказал ящерр мне вдогонку. Я хотела обернуться, но замерла — кости будто заржавели. — И у тебя есть выбор: стать мимолётным увлечением или чем-то большим. Не у каждого есть возможность выбирать.
Я хмыкнула.
— Да с чего ты взял, что я захочу стать чем-то большим?
— Я выберусь из этой клетки, Венилакриме, и намного быстрее, чем ты думаешшшь.
— Думаю? Зачем мне о тебе думать?
Он усмехнулся и ответил без промедления:
— Врёшшь!
Я повернулась к нему. Подошла обратно к клетке. Расстояние между мной и ящерром — не более трёх метров.
— Интересно, каково это — спать с женщинами, понимая, что они тебя не хотят?.. — я усмехнулась. Придала лицу заинтересованность. — Ты удовлетворён? Всесилен? Ощущаешь свою власть? — и резко оскалилась. — Тебе будет полезно узнать, что когда я трахалась с тобой, то думала лишь о том, как достать нож из сумки и прикончить тебя!
И ушла.
Охранник открыл мне дверь. Впереди — чёрный коридор, позади — белая комната. И ящерр, от которого я так и не дождалась ответов.
Глава четвёртая
Наступила осень. Полуобнажённые деревья протягивали к небу длинные худые ветки-руки. Опухшая листва рваными клочьями обрызгала землю.
В конце сентября станция готовилась к зимней спячке. Мы утепляли тоннели, перестилали теплицы, удобряли чернозём, а дети — полувсерьёз, полушутя — мастерили из фантиков белые маскировочные сети на зиму.
К одному из наблюдательных пунктов прибился чужак. Он утверждал, что убежал из города ящерров, чтобы жить с вольными людьми, и был немедленно расстрелян — видели мы подобных «свободолюбивых», которых засылали ящерры для получения дополнительной информации.
К пленнику я больше не ходила… и от этого стало ещё хуже. Постоянно хотелось спать и есть. Так плохо я себя не чувствовала никогда в жизни, но показывать это на «Станции 5» всё-таки боялась — у нас не очень уважали старость и немощность.
Другое дело в лесу. Я отправлялась в любимое место у обрыва, прислонялась спиной к поваленному дереву, устраивалась поудобнее и выпивала чашку крепкого травяного чая, после чего меня смаривал сон.
Я больше не задавалась вопросом: что будет с ящерром дальше. Ну, а он, что любопытно, постоянно требовал встречи со мной. Я отказывалась. Не будет есть с чужих рук — пусть сдохнет.
Удивительно, но и Глава не очень нагружал меня операциями, даже позволил взять месяц отпуска. Не знаю, что бы я делала, сложись обстоятельства иначе.