Как поэтично — «мир обрёл краски».
Ненавижу поэтов!
Глава шестая
Банальность ситуации вызывала омерзение. Моё тело стремилось к Руанну, в то время как нечто более глубокое (то, что мы называем душой) вздрагивало от неприятия и брезгливости.
Разум. Его сложно побороть, сложно обмануть. И в моём сознании этот поцелуй всё так же оставался предательством того, во что я верила, несмотря на все помутнения и зов тела. Думаю, многие проблемы человечества возникают тогда, когда тело и разум требуют разных вещей. Когда мы что-то делаем, но считаем, что это плохо, и подсознательно пытаемся наказать себя за «неправильный» поступок.
Не я внутри мира, а мир внутри меня.
Поцелуй Руанна стал более напористым. Его руки полезли под свитер. Я попыталась отстраниться, но у меня плохо получилось. В раздражении Руанн ударил хвостом по стене. Я вздрогнула и затихла. Судья понял, что испугал меня. Он немного ослабил хватку, но глаза по-прежнему были затуманены желанием.
— Лин… извини. Это просто рефлекс… часть моего тела. Да не бойся ты… Пугливая, как заяц…
Я не пугливая. Я — нормальная.
— Станцию затопят… почему ты…
— Лин...
— Я не разрешала себя называть… так… для родных…
— Хорошшо. Венилакриме… — ящерр взял себя в руки. — Я должен был убедиться, что ты та, кем кажешшшься.
— О чём ты, ящерр? — я пыталась вырваться из его захвата. Слова не имели значения. Было по-прежнему страшно.
— О том, что из-за тебя я был вынужден изменить весь план…
— Какой план?.. Да выпусти ты меня наконец!
Я резко дёрнулась, и судья в конце концов отпустил меня, позволяя сделать несколько шагов в сторону. Но когда мой взгляд остановился на двери, Руанн мотнул головой. Я поняла: выйти мне не позволят.
— О чём ты? — спросила уже более спокойно, продолжая смотреть на дверь.
— О том, что мы с самого начала держали под контролем всю вашшшу операцию. Мы знали, что вы собираетесь пробраться в Гнездо.
— Что?!
— Это правда… Венилакриме.
— Не могли… — пробормотала неуверенно. Но сразу поверила — могли. Мои инстинкты с самого начала кричали об опасности.
Начала вспоминать. А он говорил, соединяя обрезки событий и мыслей в цельную картину:
— Мы за вами следили с самого начала. Я получал доклады о тебе и твоих действиях почти каждый день. Я видел тебя на проекциях, но при первой встрече, как видишшь, не узнал… Этот наряд…
— Я помню… этот наряд.
— Но вы внесли сумятицу в наш план. В первую очередь, вы начали операцию на несколько дней раньшшшше, чем мы ожидали…
— Да, я подключила второго оператора, который проделал работу быстрее, — сказала отрешённо. — Тот, что был, слишком долго не мог выполнить свои обязанности.