После того быстрого, жесткого, скользкого секса, что у нас был, я бросила соляную «бомбочку», чтобы показать ему, как это работает , что «бомбочка» для ванны была неким «безумным девчачьим дерьмом», которое он не понимал.
Я обнаружила, что мне в какой-то степени это нравится. Это было по-мужски.
У Майкла было больше продукции для волос, чем у меня.
Это сводило меня с ума, потому что всё падало с полок, когда я доставала свой фен.
После ванны, Сойер выпроводил меня из ванной комнаты, настояв на том, что сам уберёт беспорядок. Я отправилась в свою комнату, надела трусики и безразмерную футболку. Когда вернулась обратно, Сойер был в чёрных спортивных штанах , низко сидящих на бедрах , и нарезал на кухне индейку.
— Надеюсь, тебе нравятся сэндвичи, поджаренные по бокам.
— Это лучшая часть праздников. Не нужно по-настоящему готовить.
— Как ты относишься к майонезу?
— Примерно так же, как к таким маленьким, отвратительным штучкам, называемыми авокадо.
— Понял, — сказал он с улыбкой. — Тогда что ты хочешь в сэндвич?
— Индейку и немного соли. Я поджарю по бокам, — сказала я, и мы продолжили работать на кухне в гармонии, готовя обед.
После этого мы отнесли еду к дивану и поели, пока смотрели какой-то банальный хеллоуинский фильм.
Сойер схватил футболку и забрал Слима на прогулку.
Устав, я отправилась в свою комнату, чтобы прилечь.
Только для того, чтобы понять, что когда Сойер говорил, что есть я и он, это значит, что моя задница принадлежит ему, в его постели. Этот факт я уяснила, когда он прямиком направился в мою комнату со Слимом, следующим за ним по пятам, подхватил меня и бросил на свою кровать.
Немногим позже я проснулась от того, что он прикоснулся рукой к моему бедру.
После этого, Сойер выполнил своё обещание и взял меня медленно и нежно.
Затем я снова уснула уже на его груди.
Воскресным утром я проснулась в его объятьях и быстро поняла, что Сойер очень чутко спит. Потому что он определенно спал, когда я только открыла глаза, но в ту секунду, когда я пошевелилась, он обнял меня сильнее и сказал сонным голосом:
— Ещё двадцать минут.
Поэтому я дала ему двадцать минут сна.
Затем он дал мне ещё двадцать минут, которые заставили меня серьёзно побеспокоиться о том, что мы сломаем не только спинку кровати, но и стенку, а ещё окажемся этажом ниже.
— Ладно. Мне нужно отправляться на пробежку. Ты бегаешь?
— Думаю, я бы побежала, если бы меня преследовали. Но даже тогда, это маловероятно.