— Женщина, которая знает, чего хочет. Мне нравится.
— Они делают самую лучшую феттучини[27], которую я когда-либо пробовала. Но мы начнём с кальмаров, просто чтобы ты знал.
Нам принесли бесплатную бутылку вина и приняли заказ, когда фигура человека заслонила наш столик. Я узнала Антонио Грасси сразу, как только увидела его. Чёрт, я узнала бы его и двух его сыновей, Луку и Матео, если бы увидела их. Энтони был довольно привлекательным мужчиной, которого я когда-либо видела, высокий и худощавый, одетый в безупречный костюм, с ресницами, за которые я бы умерла.
— Сойер, рад снова тебя видеть, — сказал он, когда Сойер встал из-за стола, чтобы пожать ему руку. — А эта прелестная молодая дама должно быть Рия, — сказал он мне, даря тёплую улыбку, когда взял мою руку и сжал её. — Я так рад, что ты в порядке, моя дорогая.
— О, спасибо вам, — сказала я, слегка смутившись тем, что это было не под моим контролем. Но в его голосе не было жалости, и я приняла это спокойней.
— Я оставлю вас наслаждаться вашей трапезой. Сойер, я буду на связи.
Сойер вернулся обратно за столик.
— Это прозвучало практически зловеще. И, зная слухи о том, что семья Грасси — местная мафия, я представить себе не могу, что это что-то хорошее.
Сойер фыркнул.
— Я не ввязываюсь в криминальное дерьмо в округе. Они занимаются своими делами, а я своими. Это не моё дело.
— То есть ты нормально относишься к организованной преступности?
Голова Сойера наклонилась в бок.
— Всё не так просто. У каждой экономики есть криминальные империи. И в некотором смысле, они нужны миру.
— Значит, торговцы оружием, насильники и…
— Ты не можешь смешивать их всех вместе подобным образом, детка. Насильники совсем в другой категории, чем торговцы оружием. Как правило.
— Торговцы оружием убивают людей.
— Мне приходилось убивать людей.
Это фактически выбило почву у меня из-под ног. Я забыла, что он был бывшим военным.
— Так же как и Брок. И Тиг. Брок, потому что занимался этим со мной. Тиг, потому что у него было тёмное прошлое, и некоторые части его прошлого были жестоки.
— Тиг? Большой плюшевый мишка Тиг? — спросила я, тряся головой.
— Тиг вырос в дерьмовом окружении, с дерьмовой семьёй и с дерьмовыми перспективами выбраться из этого. Дерьмо случается.
— Ты очень равнодушен по этому поводу.
— Он делал плохие вещи, но стал хорошим человеком. Не могу же я предъявлять ему его прошлое против него, в то время как кто-то так же может предъявить мне моё.
— Но ты же был в армии.
— Существует армия и существует то, где мы с Броком были. Это всё, что я могу сказать по этому поводу без того, чтобы меня обвинили в государственной измене. Но позволь просто сказать: Тиг покажется тебе святым, если ты захочешь сравнить наши счета жизней. Да, я просто выполнял приказы. Так же как и он. Правда, мои, предположительно, были ради страны и для сохранения всех невинных в безопасности. Но это не означает, что этого не происходило и что я лучше Тига, потому что я принимал приказы от вышестоящего по должности в армии, а не от торговца наркотиками. Убийство есть убийство.