Я начала тихо, медленно и сладко, но вскоре, моё тело стало жаждать освобождения, и я объезжала его быстрее, жёстче, пока изголовье кровати не сделало практически предупреждающий глухой стук о стену, когда я совершенно полностью разлетелась на кусочки, цепляясь за него всем телом.
Даже разбитая на части, я никогда не чувствовала себя наиболее завершённой.
Возможно, часть меня и хотела каких-то грандиозных и романтических свершений за последующие три недели. Но реальность такова, это была вспышка, состоящая из тошноты, работы, прихода домой, ужина, уборки, отдыха, свернувшись на диване и смотря телевизор, затем отправка в постель и занятие любовью, пока мы оба не приходили к тому состоянию, когда не могли сделать ничего, кроме как заснуть.
Тем не менее, возможно, именно это и было самым удивительным в моей и Сойера истории. Истории, которая зародилась при экстраординарных обстоятельствах и выросла, окружённая тайной, которая забрала целый год моей жизни.
Но это не было дико.
Это не было безумным.
Это определённо ощущалось, чертовски пугающе, но по-домашнему.
И для меня не было бы заблуждением сказать, как бы безумно это не звучало, что мужчину вроде Сойера, который большую часть своей молодости провёл в окопах, в лесах, в пустынях и болотах, с ни с чем, кроме рюкзака, оружия, ножа и со своим лучшим другом, живущим с тем видом опасности, который ты видишь в фильмах, потом возвращается домой и начинает бизнес, который включает в себя розыск людей, распутывание загадок, пытаясь спасти девушек вроде меня, можно вообще описать как нечто скучное, не вдохновляющее, как «домашний».
Но это правда.
Такова наша история.
Люди с пистолетами не приходят обстреливать нашу квартиру.
Меня не преследует сталкер, нет тёмного, искривлённого прошлого.
Его старые демоны не приходят охотиться за ним.
Мы просто… остепенились.
И я была более чем согласна с этим.
То, что произошло с Майклом, да, мне хватило более чем достаточно безумства на всю оставшуюся жизнь. Он украл у меня триста шестьдесят семь дней. Это время я никогда не смогу вернуть, но эта потеря привела меня к Сойеру, с которым я планирую провести остаток своих дней.
— Нет, — огрызнулась Мардж, мотая головой в мою сторону, преграждая нам путь в ресторан.
— Мардж, ну, правда. Мужчины сейчас участвуют в этом. Это так делается, — Рия старалась найти вескую причину.
Мардж издала некий несогласный звук и раздражённо махнула рукой.
— Нет. Так не делается. Это традиции. Это не какая-то глупая игра в бинго или памперсные пирамиды. Это касается женщин. Мы делимся нашими историями, вводим тебя в круг матерей. Это священно. К тому же, мийа, ты на самом деле думаешь, он захочет знать все детали о послеродовом периоде, средствах защиты от потрескивания сосков и…