– Озеро, берег Канады напротив, порт и серая мостовая внизу. Машины, и люди, – бормочу едва слышно. Мой голос напоминает писк пойманной в мышки, жалкий, надломленный.
– Ты видишь их отсюда? – тихий вопрос, заданный практически у моего уха, теплое дыхание шевелит волоски на затылке, и я с ужасом чувствую, что мои ноги начинают дрожать от ощущения неминуемой катастрофы.
– Кого? – из-за волнения не улавливаю сути вопроса. Перриш сжимает мои плечи через его свитер, причиняя несильную боль.
– Людей, конечно. Ты видишь их, Алисия?
– Нет, – отчаянно мотаю головой, и пальцы еще сильнее впиваются в мою кожу.
– Тогда зачем ты говоришь, что они там есть?
– Я просто знаю, Рэн. Мне больно. Пожалуйста… – взмолилась я, пытаясь обернуться, но он не позволяет, удерживая в исходном положении. Хватка ослабевает и теперь он просто мягко гладит ладонями мои дрожащие плечи.
– Я не видел тебя пять лет, но знал, что ты там есть… где-то.... Лиса, скажи мне… {Ты была счастлива? }
– Да, – я снова всхлипываю, ничего не могу с собой поделать. Слезы текут по щекам, капая с подбородка. И даже соленый ветер не успевает высушить их. – Очень, Рэн. Я очень счастлива.
– И ты помнишь, кто помог тебе обрести это счастье? – я чувствую, как его щека касается моей. Черт, он делает это, кладет голову на мое плечо, словно мы гребаные друзья или любовники, хотя мы никогда не были ни тем, ни другим. Он был королем, а я пешкой, лицом в толпе, которое он выделил, чтобы использовать в своих интересах. Не уверена, что он вообще видел во мне женщину. У этого мужчины не было эмоций и инстинктов. Он – машина, которая делает деньги и идет по головам к вершине социальной лестницы.
– Я помню, Рэн, – шепчу едва слышно. Он сделает это. Уничтожит меня. Ему даже говорить не нужно. Я знаю. Чувствую. Его щека ощущается неправильно. Она слишком теплая, слишком нежная для мужчины, который родился без сердца. Я не понимаю, зачем я делаю то, что делаю – сгибаю руку в локте и зарываюсь в его темные волосы, перебирая жесткие пряди. Он застывает, но только на мгновение, потом улыбается, чувствую его улыбку своей щекой и это совершенно жуткое абсурдное ощущение. Мне кажется, что я делала это раньше, но я точно знаю, что никогда, никогда не прикасалась к Рэнделлу Перришу, никогда не была так близко к нему, как сейчас. Но было время… Мне стыдно признаться, я мечтала о том, чтобы дотронуться до него, просто дотронуться. Но трахать меня никогда не входило в его планы. Это я должна была трахать того, на кого он покажет пальцем. Причины могли быть разные, но факт оставался фактом. И, приняв истину, я перестала мечтать о его прикосновениях и забыла, что вообще когда-то считала его привлекательным.