– Могу ответить твоими словами. Этого недостаточно!
– Скажи мне сейчас, ответь на вопрос, который я задал в самом начале. Чего ты боишься больше всего?
– Потерять свою дочь, – незамедлительно отвечаю я. Он поворачивает голову и снова смотрит на меня. И мне не нравится этот взгляд. Меня бросает от него одновременно и в жар, и в холод. Я чувствую примерно то же самое, что и во времена, когда принаряжалась, чтобы встретиться с ним на крыше. Сейчас меня мутит от собственной глупости. Я же никогда не была наивной. Как я позволила себе испытывать чувства, какими бы они ни были, к человеку, у которого напрочь отсутствуют эмоции?
– Не приводи ее сюда. Ей это не нужно, – неожиданно произносит он.
– Не смей указывать мне, как я должна воспитывать свою дочь, – срывающимся от негодования голосом отвечаю я, сжимая кулаки. С трудом сдерживая себя от прямого нападения.
– Это просто совет, Лиса. Я ни на чем не настаиваю, – убирая руки в карманы джинсов, он переводит взгляд на мое отражение в оконном стекле, мысленно возвращая меня в гостиную Розариума.
– Мне нужен твой ответ, Лиса, – безапелляционно заявляет он.
– А если я откажусь? – с вызовом спрашиваю я, вздергивая подбородок.
– Ты прекрасно знаешь, что я могу заставить тебя, не вынуждай меня, – с обманчивой мягкостью в голосе напоминает Перриш. – Помоги мне, и я оставлю тебя покое. Раз и навсегда. Ты забудешь обо мне, если захочешь.
– Мой ответ – нет, Рэнделл, – решительно бросаю я, вскидывая голову и уверенно глядя ему в глаза. – Никогда я больше не стану твоей марионеткой. Ты напрасно думаешь, что способен просчитать наперед все варианты возможных событий. Твоя теория вероятностей дала сбой, Перриш. И, может быть, в самом начале я действовала по заложенной в меня программе, когда пришла в «Бэлл Энтерпрайз», когда стала частью их семьи. Но в тот момент, когда родилась Эсми, твое влияние на меня закончилось. И если бы тебе были знакомы отцовские чувства, то ты бы понял, что они сильнее страха, сильнее любви или ненависти. Нет ничего, что ты мог бы положить на другую чашу весов, Рэнделл. Ты проиграл.
И потом я ухожу, гордо подняв голову, и он не пытается меня удержать. Я впервые не чувствую себя побежденной, морально-раздавленной после тет-а-тета с Рэнделлом Перришем. Возможно, я совершила ошибку и прямо сейчас он уже начал действовать, но я не могу больше жить в страхе. Не могу выполнять чужие условия. У него нет надо мной власти. И хотя все внутри меня дрожит от нервного напряжения, я почему-то уверена, что только что лишила Рэнделла Перриша его главного излюбленного оружия.