Приподнимаясь над кроватью, он располагается между моих ног, прижимая меня к матрасу. Размещая руки по обе стороны от моей головы, Том смотрит вниз на меня.
— Я доверяю тебе и хочу, чтобы ты тоже доверяла мне. Я чист, обещаю. Я регулярно прохожу медицинское обследование и никогда не занимаюсь сексом без презерватива. В течение пятнадцати лет я в одиночку сохранял на плаву показатель их продаж. Тебе не о чем беспокоиться.
Пятнадцать лет? Он начал заниматься сексом, когда ему было четырнадцать?
И почему это удивляет меня? Ведь речь идёт о Томе Картере.
А я уже начала размышлять над тем, что ему, пожалуй, можно доверять. Но теперь всё, что звенит в моих ушах: «В течение пятнадцати лет я в одиночку сохранял на плаву показатель их продаж».
Хорошее напоминание, что он бабник. Мне становится плохо.
Сдерживая подступающую к горлу желчь, я выплёвываю:
— Не о чем беспокоиться? Ох, хорошо…
Я чувствую, как мой гнев достигает эпических размеров. Он единственный, кто может настолько вывести меня из себя. Я пытаюсь просто не думать о том, что это значит.
— Должна признать, Том, что мне стало намного лучше от твоего предложения позволить тебе заняться со мной сексом без-мать-его-презерватива, — кричу я, — как раз после того, как ты напомнил мне, что в прошлом трахался чаще, чем двигался лифт в Эмпайр Стейт Билдинг!
Он сужает глаза.
— Ты с самого начала знала, с кем связываешься, милая.
— Ух! Иногда я задумываюсь, какого чёрта с тобой делаю.
Я не это имела в виду. Но я злюсь, а когда я злюсь, то забываю о рациональности.
Я толкаю его в твёрдую, как скала, грудь и извиваюсь, пытаясь выбраться из-под него.
Но Том намного больше и сильнее меня. Прижимаясь ко мне меня своими бёдрами, он хватает мои руки и крепко удерживает их на подушках над моей головой. Я не могу сдвинуться ни на дюйм. И мне это совсем не нравится.
— Ты прекрасно знаешь, почему. Потому что я трахаю тебя так, как никто другой в твоей жизни — ни до, ни после меня.
Не впечатлённая, я хмуро смотрю на него:
— Дай. Мне. Уйти.
— Нет. Кажется, тебе нужно напомнить о нескольких вещах. Первое: я всегда буду тем, кто управляет, а не наоборот. Спальня — моя территория.
Сместив свои бёдра, он прижимается голой длиной своего члена к моему клитору. Мне приходится стиснуть зубы, чтобы сдержать стон. Однако моё тело вздрагивает, выдавая меня. Я ненавижу то, как оно предаёт меня, когда речь заходит о Томе.
Он ухмыляется.
— Ты поняла, или тебе нужно объяснить чуть нагляднее?
Игнорируя крики своего тела о потребности, я огрызаюсь:
— Пошёл ты!
— Мы очень скоро будем делать это (