), а сейчас просто ответь на чёртов вопрос. Я сказал: ты поняла, или мне нужно ещё раз тебе напомнить?
Он сильнее прижимается ко мне. На этот раз он более точно попадает в идеальное место.
Уверена, у Тома есть умственная схема моего влагалища, потому что он просто знает, где прикоснуться ко мне в самый нужный момент. Я закатываю глаза, и на сей раз у меня вырывается стон. Без раздумий, я позволяю словам сорваться со своих губ:
— Я поняла, — мой голос звучит по-девичьи и с придыханием, что вообще мне не нравится.
Кто же я рядом с ним?
— Хорошая девочка.
Я вижу, как выражение власти отражается на его лице, прежде чем он наклоняет голову ко мне. Наши губы почти не соприкасаются, что расстраивает меня. И то, как сильно в этот момент мне нужно ощутить его губы на своих, просто пугает.
Его горячее дыхание смешивается с моим собственным, когда он громко говорит:
— По некоторым дурацким причинам ты единственная, с кем я хочу трахаться. Постоянно. Снова и снова. Я не могу насытиться тобой, и ты первая, с кем я хочу заниматься сексом без-мать-его-презерватива. И это, своего рода, стирает всё остальное, тебе так не кажется? — Том всасывает мою нижнюю губу себе в рот. — Я хочу чувствовать тебя, — бормочет он.
У меня перехватывает дух.
Том не требует ответа, потому что он ему не нужен. Я поддаюсь, возбуждаясь от уверенных движений его рук и промывающих мозги слов.
— Том, — задыхаясь шепчу я. — Возьми меня… сейчас… без-мать-его-презерватива.
Отпустив меня, он берёт свой член в руку и скользит им вверх-вниз по моему центру, покрывая его влажностью. Он останавливается, располагаясь у моего входа.
Я закрываю глаза.
— Открой глаза.
Широко открыв их, я вижу, каким пылающим взглядом он на меня смотрит.
— Я хочу, чтобы ты всё время смотрела на меня.
Удерживая его взгляд, я легонько киваю.
И затем он врезается в меня.
— О, Боже.
Борясь за глоток воздуха, я ощущаю обнажённого Тома внутри себя… и это глубоко.
Он. Я.
Связанные таким образом.
Странно, как отсутствие куска латекса может изменить вещи во многих отношениях.
Его глаза наполнены чем-то, что я не могу понять.
— Господи… я никогда не… ты такая чертовски тугая, Ли. Я не смогу… — он качает головой.
— Я знаю… — я прикасаюсь рукой к его лицу, проводя пальцами по его скуле.
Он напряжён. Глаза тёмные. Челюсти сжаты.
Том на грани.
Он прикасается своим лбом к моему, глаза его по-прежнему открыты и сосредоточены на мне, когда он медленно выходит до конца, а затем снова входит.
С губ Тома срывается дыхание, переплетаясь с моим.
— Господи, не думаю, что продержусь долго… не таким образом. Это так чертовски хорошо. Малышка, ты ощущаешься просто замечательно.