Они хорошо смотрятся даже с тем, во что я сейчас одета: с моими шортами и футболкой Энгри Бёрдс, как раз той, которую купил для меня Том.
Ладно, мне нравится мучить себя, нося подарок, который он купил для меня. А ещё я, возможно, храню его кожаную куртку в своей спальне, чтобы закутываться в неё ночью. Ненавижу себя за то, что до сих держусь за него после того, как он причинил мне такую сильную боль.
— Я выгляжу как идиотка, — жалуюсь я.
Шеннон подходит сзади, глядя на меня в зеркало.
— Нет, ты так не выглядишь. Ты выглядишь горячо. Мы покупаем их. А теперь верни свою задницу на место, чтобы я сняла их.
Я сажусь. Пока она работает над тем, чтобы снять одну туфлю, я занимаюсь второй, начиная расстёгивать лямки на своём бедре.
— Итак, объясни мне, почему ты не звонила Тому.
Я вздыхаю, пытаясь притворится, будто её вопрос навевает скуку, когда на самом деле, всё, что я пытаюсь сделать, — это унять боль, которая так и норовит вырваться наружу.
— У меня нет причин звонить ему.
«Между нами всё кончено».
— Враньё. Ты скучаешь по нему.
— Я совсем не скучаю.
Скучаю. Так сильно, что чувствую, будто не могу дышать, почти каждый день. И при одном упоминании его имени я хочу кричать от боли, разрывающей меня изнутри.
Помимо мучений его кожаной курткой, я каждую ночь перед сном слушаю на повторе «Я думал, что умер и попал на небеса», потому что он сказал мне, что это его песня для меня. Я анализирую текст, желая, чтобы эти слова значили для него то же, что и для меня, а не просто служили напоминанием о том времени, когда он трахал меня под сценой.
Ожесточившись, я говорю:
— Даже если и так, какое это имеет значение? Том не скучает по мне.
Он меня на дух не переносит.
— Конечно же, скучает.
Я резко поднимаю голову вверх, во рту мгновенно пересыхает.
— Скучает? Он сказал что-то тебе?
— Нет. Но вот это, — она указывает обувью на моё лицо. — Выражение твоего лица, когда ты подумала, что он соскучился, — это облегчение. А теперь сокрушительное разочарование, потому что ты знаешь, что он ничего не говорил мне, — она снова хватает меня за ноги и начинает дёргать за пряжки. — Вам двоим нужно разобраться со своим дерьмом, — она отрывается от туфли и смотрит мне в глаза. — Том, может быть, и не говорил мне, что скучает по тебе, но я видела его вчера, и выглядел он хреново. Я никогда не видела Тома таким. У него был чертовски ужасный вид. Так вот, когда я специально упомянула твоё имя, он выглядел так, будто я просто застрелила его щенка, а через минуту он ушёл оттуда.
Я больше не могу скрывать свою заботу.