— Da, gospodin.
— По-английски, черт побери.
— Да.
— А что ты можешь сказать относительно других твоих клиентов?
— Да.
Звучит забавно.
— А кто эти твои остальные клиенты, дорогой Зигфрид? Читай список. — Я чувствую, как мое возбуждение отражается в голосе.
— Понедельник, девять ноль-ноль, — послушно начинает он. — Ян Ильевский. Десять ноль-ноль, Марио Латерани. Одиннадцать ноль-ноль, Жюли Лаудон Мартин. Двенадцать…
— Она, — останавливаю его я. — Расскажи мне о ней.
— Жюли Лаудон Мартин направлена из общего отделения Королевского округа. Она там лечилась в течение шести месяцев, у нее вырабатывалось отвращение к алкоголю. В истории болезни две попытки самоубийства, последовавшие вслед за депрессией, которая наступила в результате выкидыша пятьдесят три года назад. У меня лечится в течение…
— Минутку, — перебиваю я, мысленно прибавляя пятьдесят три года к возможному возрасту, когда она могла забеременеть. — Я нс уверен, что меня интересует Жюли. Можешь показать, как она выглядит?
— Я могу продемонстрировать голограмму, Боб.
— Давай.
Мгновенная вспышка, смутное световое пятно, и я вижу крошечную черную женщину на матраце — моем матраце — в углу комнаты. Она говорит медленно и незаинтересованно, ни к кому не обращаясь. Я не слышу, что она говорит, но мне и неинтересно.
— Продолжай, — приказываю я. — Называй очередного пациента по имени и сразу показывай, как он выглядит.
— Двенадцать ноль-ноль, Лорн Шефилд — глубокий старик с пораженными артритом пальцами, превратившимися в птичьи когти, держится за голову. Тринадцать ноль-ноль, Франс Астрит — юная девушка, даже не достигшая половой зрелости. Четырнадцать ноль-ноль…
Я прослушал весь понедельник и часть вторника. Я не знал, что он так много работает. Хотя можно было предположить, ведь он машина и по-настоящему не устает.
Один или два пациента показались мне интересными, но знакомых не было ни одного, и все они выглядели не лучше Иветты, Донны, С. Я. и десятка других.
— Можешь остановиться, — разрешаю я и с минуту думаю. Все оказалось не так забавно, как я надеялся. Да и время мое фактически закончилось.
— В следующий раз мы поиграем в эту игру еще разочек, — говорю я. — А сейчас поговорим обо мне.
— Что вы хотели бы увидеть, Боб?
— То, что ты обычно скрываешь от меня. Диагноз. Прогноз. Общие замечания относительно моего случая. Кем ты на самом деле меня считаешь?
— Пациент Робинетт Стетли Броудхед, — немедленно начинает он, — проявляет некоторые симптомы депрессии, хорошо компенсируемые активным жизненным стилем.
Причина его обращения к психотерапевтической помощи в депрессии и дезориентации. Проявляет чувство вины и частичную амнезию на сознательном уровне относительно нескольких эпизодов, символически обозначенных в его снах. Сексуальное тяготение относительно низко. Отношения с женщинами в целом неудовлетворительны, хотя его сексуальная ориентация в целом гетеросексуальна — на восемнадцать процентов…