–По статистике фактически девяносто процентов людей появляются за полчаса до назначенного времени. Или они вовсе не приходят. Ее полчаса прошли больше часа назад.
–Откуда ты это знаешь?
–Томас сказал мне.
–А он откуда это знает?
Она пожала плечами:
–Тебе придется спросить у него.
Я попыталась окончательно проснуться, чтобы выяснить, что я буду делать с Сэмми.
–Я думаю, мы должны позвонить твоей матери.
Она покачала головой:
–Моя мама уже звонила и сказала мне, что у Тома есть бу–бу, и ты будешь смотреть за мной, пока не появится Джина. Поэтому я сказала ей, что она уже здесь.
–Ты солгала ей?
Она пожала плечами:
–Она просто волнуется, но в этом нет смысла.
Я наклонила голову и взяла ее руку.
–Сколько тебе лет?
–Шесть. – Она сделала паузу. – А сколько тебе?
–Я старше, чем ты.
Она посмотрела на свою книгу.
–Это очевидно. Ты гораздо старше.
Рэйн и я не обсуждали, что я должна говорить Сэмми о том, кто я. Джина должна была сегодня дежурить.
–Разве твоя мама ничего не говорила о твоей семье?
–На самом деле очень мало. Только то, что я названа в честь моего дедушки.
Я съежилась, не желая показывать свою реакцию перед ней. Было неприятно думать о том, что кто-то назван в честь моего отца.
–Она говорила тебе что-нибудь еще?
–Мама сказала мне по телефону, что ты ее сестра. Та, которая присылает чеки.
Казалось, что она никак не реагировала на это и не нуждалась в дополнительной информации.
–Спасибо, – сказала она.
–За что?
–За чеки.
Она была смущена моей тугодумной медлительностью. Это дало мне возможность отвести взгляд, я немного растерялась от ее благодарности. Отбросив свое временное укрытие (броское одеяло с буквами), я спросила:
–Ты наверняка проголодалась. Что ты хочешь на завтрак?
–Тост с корицей.
Тост. Замечательно. Мой разум вернулся к Эмбер и ее ужасным тостам. Недавно она сняла специальный эпизод о сладких лакомствах – и сделала свою собственную версию тоста, в которой была корица и мускатный орех на пророщенной пшенице, залитая оливковым и сливочным маслом. Я по какой-то причине наблюдала за этим эпизодом и поражалась ее гордости за то, что она додумалась добавить мускатный орех. Как будто она в одиночку заново изобрела колесо в виде тоста с корицей.
Я встала, готовая сделать завтрак для Сэмми, но она остановила меня.
–Я ем это только у Джона. Ровно в восемь тридцать.
Я повернулась и посмотрела на нее.
–Хочешь пойти туда со мной?
–Разве это не то, что я только что сказала?
–Нет, ты сказала, что только ходишь туда.
–То же самое.
Она посмотрела на свою книгу, и я прикусила губу, пытаясь не смеяться над этим запутанным ребенком, который, по-видимому, делил сорок восемь на восемь в том же разговоре.