Аполлон не приемлет бесформенности, и сам он «обращается к нам через формы, и все, что он любит, имеет четкую форму».
Аполлон утверждает границу и полагает меру.
Аполлон находится в оппозиции ко всему неясному и двусмысленному. Он — «бог определенного решения». Аполлон — не хранитель старого порядка, а законодатель нового, сообразного с волей самого Зевса.
Аполлон — бог, изгоняющий хтони-ческие порождения Геи, что внушали страх человеку, живущему во времена правления Кроноса. От его взора бегут прочь химеры и исчадия бездны. Аполлон не знает никакой тяжести, никакого напряжения и усилия. Он -легкий бог.
К Аполлону трудно приблизиться. Между ним и человеком находится непреодолимая онтологическая бездна. Аполлону чуждо нарушение границ и всякого рода чрезмерность. Тот, кто почитает этого бога, не должен пытаться преодолеть расстояние, положенное между ним и человеком. С Аполлоном нельзя слиться, преступным является всякое отождествление. На тех, кто нарушает меру, преступает границу, он обрушивает свой гнев и не ведает никакой пощады. «Как бог наказывающий и губящий, он - самый суровый, строгий и неумолимый из всех, тот, кто дерзость всегда наказывает смертью». Всякий нарушивший закон Аполлона, будет уничтожен. Юнгер говорит о темной ипостаси солнечного бога, - об Аполлионе, Губителе.
Дионис не придает никакого значения аполлоническому олимпийскому номосу, самим своим бытием он отвергает его.
Дионис не щадит ни брак, ни семью, ни кровные связи. Все, что создано человеком, в приближении бога Диониса испытывает неизбежные изменения, обнаруживая свой временный характер. «С появлением бога Диониса, вздымающегося из первородной глубины, ставится под сомнение всякий порядок, в котором намеревается жить человек. То искусственное и искусное строение, к которому он привязывается и в котором, как ему ошибочно кажется, он сможет уберечься от стихийного начала, имеет лишь мнимую прочность и чем сильнее его укрепляют и обособляют, чем прочнее в нем устанавливается человек, тем большая угроза нависает над ним». Поистине, Дионис - бог, несущий «опыт разрыва», la rottura del livello (Ю.Эвола). Дионису чуждо все временное, бренное и преходящее.
В Дионисе, в его неистовом празднике, живое и мертвое сливаются воедино. Граница, отделяющая царство Аида, исчезает так же, как исчезает время. «Любой праздник, совершающийся в жизни, - это одновременно и праздник смерти и умерших, и без упразднения времени человек не обретает праздничного настроения, а это упразднение совершается только тогда, когда уничтожаются границы, отделяющие царство мертвых». Живые участвуют в празднике вместе с мертвыми, вошедшими через открытые врата Аида.