Сцена для героя (Балабуха) - страница 6
На античных массалийских монетах были отчеканены львы. И теперь Эвтимена и Пифея нередко называют «львами Массалии», поскольку именно они - и прежде всего Пифей - ввели свою родину в историю Европы и утвердили ее там на веки вечные.
В своей «Истории одной страны» сэр Уинстон Черчилль (не только политический деятель, но, напомню, и лауреат Нобелевской премии в области литературы) писал: «Пифей из Марселя - один из крупнейших мореплавателей, каких знает история. В середине IV века до н.э. он совершил путешествие, подтвердив существование Британских островов - Альбиона и Иерны. Но Пифея сочли лжецом, и только после распада того мира, в котором жил этот великий первооткрыватель, люди прониклись восхищением к его деяниям. Даже в III веке до н.э., если римляне действительно знали о существовании трех больших островов - Альбиона, Иерны и Туле (Исландия), - мысль об этом отдавала фантастикой. Все, лежащее на окраине мира, представлялось им чудовищным и странным». Лучше не скажешь!
Открытая Пифеем Ultima Thule заслуживает отдельного разговора. Никто не знал, где она находится. Но в памяти людской уцелел смутный образ земли на краю света - уцелел и в урочный час зажил собственной жизнью. «Легенда о Туле восходит к истокам германских преданий. Речь идет об исчезнувшем острове где-то на Крайнем Севере… Подобно Атлантиде, Туле является магическим центром исчезнувшей цивилизации», - пишут в книге «Утро магов» французские исследователи Луи Повель и Жак Бержье.
В Туле видели не просто некий остров, но тайну. То ли осколок мифической Гипербореи, этой арктической земли блаженных. То ли страну, существующую не в нашем физическом мире, а в некоем ином измерении - незримую и запретную, куда могут отыскать путь лишь достойнейшие из достойных и посвященнейшие из посвященных - нечто вроде тибетской Шамбалы. Мечта отыскать заповедный уголок, где обитают учителя человечества, вообще свойственна представителям рода людского. Недаром не увядают легенды о затонувших материках - Атлантиде, Пасифиде, Лемурии, My и о былом существовании там высочайших цивилизаций, проникших мыслью в самые потаенные законы природы. И о том, что где-то уцелели еще последние их потомки, найдя которых можно приобщиться к неиссякаемому кладезю знаний. А знания, как заметил некогда Фрэнсис Бэкон, это власть (мы, правда, больше привыкли к не совсем точному переводу: «знание - сила»). Охотников же до власти всегда было и есть превеликое множество.