— Может, ты станешь священником?
— Чтобы быть священником надо верить в бога.
— Ты не веришь в бога? Даже самую малость?
— Может только если чуть-чуть.
— Значит ты скептик?
— Конечно. Я католик-скептик.
Данте громко рассмеялся.
— Я не сказал ничего смешного.
— Я знаю. Но это смешно.
— Ты думаешь это плохо, сомневаться?
— Нет. Я думаю это умно.
— Я не считаю себя слишком умным. Не таким умным как ты, Данте.
— Ты умный, Ари. Очень умный. Да и быть умным ничего не значит. Люди всегда потешаются над тобой. Мой отец говорит, что это в порядке вещей. Знаешь, что он говорит мне? «Данте, ты мыслящий человек. Это то, кем ты являешься. Не надо этого стыдиться».
Я заметил, что его улыбка стала немного грустной. Может быть, каждый из нас в немного грустит. Может быть.
— Ари, я стараюсь не стыдиться этого.
Я прекрасно знал, что значит стыд. Только в отличие от меня, Данте знал причину своего стыда. А я нет.
Данте. Он мне очень нравился. Очень, очень нравился.
ВОСЕМЬ
Я наблюдал, как отец листает страницы. Было очевидно, что ему нравится эта книга. И благодаря этой книге я узнал кое-что новое о своем отце. Прежде чем пойти на флот, он изучал искусство. Это никак не вписывалось в мое представление об отце. Но мне нравилась эта идея.
Однажды вечером, изучая книгу, он подозвал меня к себе.
— Посмотри, — сказал он, — это фреска Ороско.
Я взглянул на репродукцию в книге. Но меня больше заинтересовал палец отца, которым он указывал на картину. Этот палец нажимал на курок во время войны. Этот палец прикасался к моей маме в самых интимных местах. Мне хотелось сказать что-нибудь, задать вопрос. Но я не мог. У меня в горле застрял ком. Я просто кивнул.
Я никогда не думал, что мой отец разбирается в искусстве. Я видел в нем только бывшего моряка, который стал почтальоном после того как вернулся из Вьетнама. Бывший моряк, который не любит разговаривать.
Бывший моряк, а в настоящем почтальон, который вернулся с войны, и заделал еще одного сына. Я не думаю, что отец хотел моего рождения. Скорей всего этого хотела моя мама. Не то чтобы я знал, чьей идей было завести еще одного ребенка. В моей голове было много мыслей по этому поводу.
Я мог бы задать отцу кучу вопросов. Мог бы. Но что-то в его взгляде, в выражении его лица останавливало меня. Я думаю, что он не хотел, чтобы я узнал его поближе. Поэтому я просто коллекционировал подсказки. То, что отцу понравилась эта книга по искусству, стало еще одной подсказкой в мою копилку. В один прекрасный день все подсказки соединятся в единую картину. И я разгадаю своего отца.