Я подумал о Данте. Казалось, что его лицо — это карта мира. Карта мира без подлости.
Мир без подлости. Это, наверное, так красиво.
Часть ІI: ВОРОБЬИ, ПАДАЮЩИЕ С НЕБА
Когда я был маленьким, я часто просыпался с мыслью, что мира больше не существует.
ОДИН
Наутро после того как мы похоронили птичку, я проснулся с высокой температурой. Все тело ломило, горло болело, голова раскалывалась. Я уставился на свои руки, словно они принадлежали кому-то другому. Когда я попытался встать, вся комната зашаталась, и закружилась. Я попытался сделать шаг, но мои ноги меня не слушались. Не устояв на ногах, я рухнул в кровать.
В дверях комнаты появилась мама, но почему-то она показалась мне нереальной.
— Мам? Мам? Это ты? — мне казалось, что я кричал.
В её глазах читался вопрос.
— Да, — сказала она. У неё был очень озабоченный вид.
— Я упал, — сказал я.
Она начала что-то говорить, но я не мог разобрать ни слова. Все было так странно, и мне стало казаться, что я просто сплю. Мама потрогала мой лоб:
— Да ты весь горишь, — сказала она.
Я почувствовал её руку на своем лице.
Я продолжал гадать, где же я нахожусь, так что я спросил:
— Где мы?
— Чшш, — успокаивала меня мама.
Мир вокруг затих. Между мной и миром появился невидимый барьер, и на мгновение мне показалось, что мир никогда не хотел, чтобы я существовал, и сейчас пользуется возможностью, и избавляется от меня.
Я поднял глаза, и увидел маму с двумя таблетками аспирина и стаканом воды в руках. Когда я взял стакан, то стало заметно, как сильно трясутся мои руки. Мама сунула мне в рот термометр.
— Сорок один, — сказала она, взглянув на термометр. — Такую температуру нужно сбить. Это всё твои тренировки в бассейне, — покачав головой, сказала она.
— Это просто простуда, — прошептал я. Но мне показалось, что это сказал кто-то другой.
— Я думаю, у тебя грипп.
Но сейчас лето. Слова крутились у меня на языке, но я не мог их произнести. Меня трясло. Мама укрыла меня ещё одним одеялом.
Голова закружилась, в глазах потемнело, и я уснул.
Птицы падали с неба. Воробьи. Миллионы воробьев. Это был дождь из воробьев. Падая, они задевали меня, и я весь был покрыт их кровью. Я не мог найти места, чтобы укрыться. Их клювы рассекали мою кожу как стрелы. Я видел, как падает самолет Бадди Холли и слышал песню Вейлона Дженнингса «Ла Бамба». Я слышал, как плачет Данте. И когда я обернулся, чтобы посмотреть, где он, я увидел его, держащего искалеченное тело Ричи Валенса. И тут самолет рухнул прямо на нас. Все что я мог рассмотреть — это тени и земля в огне.
Потом небо и вовсе исчезло.