— Я не уверен, что мне нравятся эти правила, Ари.
— Обговори их со своим психологом. Но это мои правила.
— Ты звучишь так, будто злишься.
— Я не злюсь.
Я знал, что в данный момент Данте думает. Он знал, что я не шучу.
— Ладно, — сказал он. — Мы никогда не будем разговаривать о случившемся. Это глупое правило, но ладно. И могу я сказать: «Мне жать» и «Спасибо» еще один раз?
— Ты только что это сказал. Все, больше нельзя.
— Ты закатываешь глаза?
— Да.
— Ладно, больше не буду.
После обеда он приехал навестить меня. Он выглядел не очень хорошо. Он старался делать вид, что ему не больно смотреть на меня, но он никогда не мог скрывать свои чувства.
— Не надо жалеть меня, — сказал я. — Врач сказал, что все очень хорошо заживет.
— Очень хорошо?
— Именно это он и сказал. Так что, дай мне от восьми до десяти или двенадцати недель, и я снова стану собой. Не то, чтобы быть мной — это так хорошо.
Данте засмеялся. А потом посмотрел на меня.
— Ты же не придумаешь правило «никакого смеха»?
— Смех — это всегда хорошо. Так что, нет.
— Хорошо, — он сел и достал несколько книг из рюкзака. — Я принес тебе что почитать. «Гроздья гнева» и «Война и мир».
— Отлично, — ответил я.
— Я мог бы принести тебе еще цветов, — сказал он, посмотрев на меня.
— Я ненавижу цветы.
— Каким-то образом я догадался, — усмехнулся он.
Я уставился на книги.
— Они чертовски большие.
— В этом все суть.
— Думаешь, у меня есть время?
— Именно.
— Ты читал их?
— Конечно читал.
— Конечно читал.
Он положил книги на прикроватный столик.
Я покачал головой. Да. Время. Черт.
Он достал свой альбом для рисования.
— Ты собираешься рисовать меня в гипсе?
— Нет. Я просто подумал, что ты захочешь взглянуть на мои рисунки.
— Ладно, — сказал я.
— Но не радуйся так сильно.
— Я и не радуюсь. Просто боль то приходит, то снова уходит.
— Тебе больно сейчас?
— Ага.
— Ты пьешь какие-нибудь таблетки?
— Стараюсь не пить. Я ненавижу как чувствую себя после того, чтобы они мне там не давали.
Я нажал кнопку на кровати, чтобы сесть. Я хотел сказать: «Ненавижу это», но не сказал. Мне хотелось кричать.
Данте протянул мне альбом.
Я начал открывать его.
— Посмотришь после того, как я уйду.
Думаю, на моем лице он прочитал вопрос.
— У тебя есть правила. И у меня есть правила.
Я рассмеялся. Я хотел смеяться еще и еще, пока не стану кем-то другим. Смех заставлял меня забыть о странном ощущении, которое я чувствую в ногах. Даже, если это было всего на пару минут.
— Расскажи мне о людях из автобуса, — попросил я.
Он улыбнулся.
— В автобусе был мужчина, который рассказал мне о инопланетянах в Розвеле. Он сказал, что…