Я скрываю спазм в животе, боль в сердце, ожог в глазах. Скрыть всё, похоронить, потому что это не позволено. Я моргаю и киваю:
— Конечно, Калеб.
— Ты прекрасна. Не пойми меня неправильно.
— Я знаю. Спасибо Вам.
— Я говорю это просто потому, что наши клиенты ожидают совершенства, — его поднятая бровь указывает на то, что я должна продолжить фразу.
— И Вы тоже.
— Точно. А ты, Икс, можешь это дать. Ты идеальна. Почти, во всяком случае.
Теперь твоя улыбка сверкающая, блестящая, ослепляющая и мучительно прекрасная, была направлена на то, чтобы меня успокоить. Палец касается моих губ и затем проходит по любимым местам на моем теле: губам, горлу, груди, бёдрам.
— Перевернись.
Меня начинает тошнить.
— На колени.
Я притягиваю колени к животу.
— Дай мне свои руки.
Я завожу обе руки за спину, он связывает мои запястья своей сильной накаченной рукой. Мои лопатки касаются друг друга, а лицо вдавливается в матрас. Я сглотнула, напряглась, сделала вдох.
О, я чувствую болезненную жёсткую пульсацию, когда он проникает в меня, толкается вперёд и боль доходит аж до моих плеч, но властный контроль запястий удерживает меня на месте.
У меня нет выбора, кроме как, ощущать растущее пламя внутри, нет выбора, кроме как, задыхаться и позволять ему входить в меня. Мне хочется плакать, проливать слёзы, рыдать...
Но я не делаю этого.
Пока не делаю.
Я позволяю себе пошевелиться, когда он приказывает:
— Иди ко мне, Икс.
А потом всё заканчивается, и я задыхаясь поворачиваюсь, чтобы лечь на спину. Он шёпотом произносит:
— Так хорошо, Икс. Так прекрасно, — затем пальцем поднимает подбородок, чтобы встретиться с моим взглядом. — Тебе понравилось?
— Да.
И это не ложь. Не совсем, по крайней мере.
Физически, меня трясёт от дрожи. Физически, последствия ещё захватывают меня и прикосновения заставляют трепетать, я задерживаю дыхание. Физически, да, я наслаждаюсь. Ничего не могу с этим поделать, но мне это нравится.
Ещё... есть пространство внутри меня, глубоко-глубоко... глубокий колодец, где существуют истины, о которых я даже не смею думать, они скрыты и похоронены. Там, где находятся эти истины, я жажду... прощения, свободы, возможности дышать когда я хочу, возможности говорить без задней мысли.
Но я не могу позволить этим мыслям наполнить меня. Не могу, и не делаю этого. Я — мастер самообладания, в конце концов. Могу удержать оргазм на неопределенное время. Могу обойтись без дыхания, пока мне не прикажут дышать или пока не упаду в обморок. Могу сидеть неподвижно в течение многих часов, пока мне не прикажут начать двигаться. Я знаю, что могу сделать эти вещи, потому что прошла через это. Изучила полный контроль в самой жёсткой из школ.