Мне это необходимо. Я не могу бороться с реакцией своего тела на такое грубое, мужское, сексуальное, чувственное превосходство.
Схватив подушку с дивана, обнимаю её руками, и прячу лицо в жёсткой ткани, позволяя себе поплакать. Камера находится позади меня; он будет видеть только как я сижу на диване, переваривая события утра. Он будет видеть только мою нормальную, естественную реакцию на травму.
Я вся дрожу, так сильно, что болят суставы, и рыдаю в подушку. Только в одиночестве я могу снять броню.
И пока плакала, меня осенило: это был первый раз в моей памяти, когда кто-то пришёл и ушёл, а я оставалась полностью одетой всё это время. Аномалия.
Высушив слёзы, я восстановила своё дыхание, нашла равновесие. Отложила подушку. Встала, встряхнула руки и откинула волосы. Нет больше слабости. Даже когда я одна.
Взглянула на часы: семь сорок восемь утра. Что я буду делать весь оставшийся день? Я никогда не была одна так долго. Наверное, это будет шикарным, дорогим подарком.
Нет.
Целый день один на один с моими мыслями?
Я в ужасе.
Тишина дышит истиной. Одиночество порождает самоанализ.
ГЛАВА 4
Ты девушка. Я не ожидала этого. В досье твоё имя указано, как Джордж Э. Томпкинс. Двадцать пять, двадцать семь лет, единственный ребёнок и наследник весьма значительного состояния Техасского нефтяного барона. Джордж Томпкинс. Фотографии нет. Я ожидала увидеть техасского парня, растягивающего звуки и с большой блестящей пряжкой «Тони Лам» с потёртостями.
Встреча назначена на девять утра. Калеб отменил несколько сеансов сегодня, так что я могла поспать чуть подольше... и нанести консилер на злые чёрно-зелёно-жёлтые синяки на горле.
В восемь пятьдесят восемь раздаётся громкий «динь» со стороны лифта, а затем, стук в дверь.
— Мадам Икс?
Леди никогда не должна быть застигнута врасплох. Поэтому моргнув, и улыбаясь я проводила высокого, долговязого ребёнка Техаса в свою квартиру. Без слов, но с изяществом.
Ты высокая, с выдающейся грудью, которую не скрыть даже под этой белой мешковатой рубашке на пуговицах. Актуальный галстук-Боло. Да, потёртый «Тони Лам». И да, блестящая пряжка ремня больше, чем оба моих кулака вместе взятые. Обескураживающие зелёные глаза, волосы где-то между тёмно-русыми и светло-коричневыми, дорогая стрижка и укладка... короткие, зачёсанные на одну сторону с аккуратным пробором. Не то, чтобы мужская стрижка, но что-то в этом стиле. Ты не надела ни серьги, ни браслеты, ни кольца, ни ожерелье. Никакого намёка на женственность, вообще, за исключением груди, которую я вполне себе представляю, лишь потому, что она слишком большая, чтобы её скрыть, но ты и не беспокоишься на этот счёт.