Продолжая аналогию с человеком, все части общества (составляющие его культурные группы) несут на себе то или иное бремя последствия травмы в истории этой культуры. Например, ранние американские переселенцы (выходцы из Британии и другие европейцы), чьи ценности со временем стали тем, что я называю господствующей менеджерской коалицией, были преследуемы и подвергаемы гонениям у себя на родине, а затем столкнулись с тем, что было для них враждебным и опасным окружением Нового Света.
Также они являются носителями наследственного бремени расизма. Европейский расизм как таковой существовал и до появления переселенцев, и его воплощением можно считать «доктрину открытия». Это политика, которой придерживались исследователи Нового Света, чтобы оправдать грубое покорение и порабощение туземцев. По сути, это было объявлением войны всем нехристианским народам мира; оно восходило к указу, изданному Папой Римским Николаем V в 1452 году, почти за 40 лет до великого «открытия» Колумба. В этом указе все не-христиане были представлены как враги католической церкви, в связи с чем признавались существами более низкого, чем люди, порядка. Это вдохновило европейцев-христиан подавить язычников, присвоить их имущество и поработить навечно (Newcomb, 1992).
Это бремя страха, гнева и расизма восходит к, в общем-то, варварскому и хищническому отношению европейцев к коренному населению Америки, далее принявшему форму бесчеловечного и существовавшего три столетия института рабства. Тяготы, с которыми столкнулись европейские переселенцы, добавили к их бремени расизма страх и боль. В них стали преобладать и доминировать агрессивные субличности, субличности-индивидуалисты, честолюбивые, самоуверенные субличности, оставлявшие мало места для сочувствия совершенно отличным от них людям или своим соперникам. Столетия спустя массовая культура США остается обремененной этим агрессивным, индивидуалистским, честолюбивым и самоуверенным образом мыслей, который подпитывает (и подпитывается) общество крайними современными версиями поддерживаемого ими капитализма и материализма.
Другие этнические группы несут собственные Грузы. В истории происхождения той или иной этнической группы могли быть периоды вражеских вторжений и завоеваний, эпидемии, голод, природные катастрофы и другие события, оставившие свое бремя на культуре. Сама эмиграция, а также то, что послужило ее причиной, также оказывается для группы источником бремени. Далеко не все эмигранты по доброй воле оставили свои дома и страну; до сих пор у них может оставаться сильный страх нищеты или политических гонений. Мучительный процесс разрыва родственных и профессиональных связей на родине, встреча с новой и подчас недоброжелательной культурой только добавляют тяжести. В этом отношении бремя афро-американцов особенно жестоко, поскольку их предки были насильно вырваны из своих племен, доведены до звероподобного состояния и превращены в рабов. Для этой группы поверх бремени страха наложились бремена гнева и бессилия. Усугубляя тяготы афро-американцев, сейчас дела обстоят так, что культура, наделившая их этим бременем, является преобладающей в той стране, где они в настоящее время живут.