Почти никто не знал, отчего у тетушки Лю красные пальцы. Дело в том, что она окрасила в счастливый красный цвет множество яиц, и, если бы яйца умели гордиться, они оценили бы ее подвиг. Эти маленькие безглазые «существа» сейчас выглядели очень торжественно, казалось, понимая, что они имеют благоприятный смысл. Тетушка Лю положила их на медный поднос, и они лежали там, как таинственные драгоценности, — свежие, яркие, круглые, несущие в себе пожелание вечной непрерывности рода: «Потомков на десять тысяч поколений». Потом она вместе с госпожой внимательно изучила другие символические предметы, полагающиеся во время празднования первых трех дней: старинные монеты с квадратными отверстиями, перья зеленого лука, полынную воду и прочее[5]. Все это было разложено по обе стороны от Небесного дара с исключительной серьезностью, потому что начало новой жизни, на которую возлагается столько надежд, — не менее важная акция, чем выступление целой армии.
После восьми утра начали прибывать гости. Госпожа Ню встречала их с улыбкой, в которой таились и милосердие, и благодарность, и слезы, а на самом деле она смеялась про себя, чувствуя, что сумела показать свою силу, свое превосходство над всеми окружающими. С гостями победнее она была особенно ласкова, как будто они пришли умолять об отсрочке долга, а она милостиво соглашается на это. Интересно, что она вовсе не приглашала их, они сами явились засвидетельствовать свое уважение и даже принесли кое-какие подарки. Госпожа Ню не могла не оценить их усилий, без этого она не была бы сильной личностью, но чувствовала, к примеру, что халат тетушки Ван только что выкуплен из ломбарда, а вместо него туда положены другие вещи; серьги Ли Третьей не серебряные, а латунные с небольшой примесью серебра; куртка барышни Чжан на вершок больше, чем требуется, и явно с чужого плеча. Ясно видя все это, госпожа Ню была готова поощрить их за подвиги, но все-таки оставалась сдержанной в словах:
— Извините, что побеспокоили вас! Спасибо за поздравления, за то, что пришли поглядеть на ребенка!
Она понимала, что фактически это звучит следующим образом: «Мы вас не приглашали». Они тоже понимали это, но тем не менее отвечали так:
— Как же можно было не прийти и не поздравить? Если б не разные дела, мы бы еще вчера пришли и помогли вам готовиться. Ведь вам одной, бедняжке, пришлось хлопотать!
Приблизившись к Небесному дару, они разом ахали:
— Ах, какой толстенький, какой красивый! Счастье прямо на лице написано!
Небесного дара окружили уже семь или восемь женщин. Почти все они курили, громко переговаривались, восхваляли достоинства младенца и его приданого. Температура в комнате поднялась, по крайней мере, на десять градусов, новые гости прибывали, но старые не желали уступать свои места. Некоторые просто уселись вокруг ребенка, изображая его верных хранительниц. Небесный дар страдал от шума и духоты, не мог больше уснуть и недоуменно моргал глазенками. Это привело зрительниц в еще больший восторг: