— Удивительно, как их довезли, — произнесла Триз. — Обоих. Зачем было так рисковать?
— Хочется надеяться, что это еще вменяемые неймодианские медики, — ответил хирург. — Понятное дело, что в их госпитале мальчик никогда не получит нужные ему антибиотики. Он бы просто лежал у них там и гнил! Извини за выражение… И ведь медики сами могли наградить его инфекцией, потому что неймодианцы заразные! Сколько раз к нам привозили их сложные случаи, мы находили там такое… что это еле выводилось. При этом у них нет одноместных палат! Удавятся за кредит!
— А забрак? Перевязать даже нормально не могут! — разделила его негодование медсестра. — Конечно, перевязочный материал же тоже стоит денег! Не удивительно, что он требовал оперировать его здесь.
— Я боюсь, у него мы тоже в крови найдем какую-то дрянь, — сообщил Зан Янт. — Так что бакту применять нельзя, а это все затянет.
Триз удрученно кивнула:
— Нам нужно много рилла.
— Это так, — согласился забрак и в полной готовности пошел в операционную.
Пациент уже был на столе, но оставался в сознании. Забраки обладали повышенной сопротивляемостью к анестезии и быстро вырабатывали к ней иммунитет, поэтому наркоз нужно было давать в последний момент перед вмешательством. Янт был готов все начать, когда пациент все еще пребывал в сознании: он никак не реагировал на дозу анестетика, введенную из расчета на его приблизительный вес. Пришлось увеличить дозу до предела, но когда сопротивление Мола наркозу, наконец, было сломлено, у него резко упало давление, открылось внутреннее кровотечение, началась ликворея, нарушился сердечный ритм. Стягивающие поля работали на пределе мощности, чтобы остановить потерю крови и спинномозговой жидкости — в какой-то момент Зан даже удерживал их вручную. Он никогда бы сам не подумал, что может выжать такую силу из своих худых рук. Из-за того, что рана была как бы прижженной, кровь скопилась внутри и буквально ударила фонтаном, как только хирург сделал первый разрез. Приложив недюжинные усилия, пациента удалось вытащить. Когда виброскальпель вскрыл брюшную полость иридонийца, Янт вновь был в недоумении: он увидел разрывы многих внутренних органов, но повреждения были совсем свежими: ни кровяных сгустков, ни гноя не было.
Зану пришлось собирать Мола буквально по деталям, восстановив и вернув на место поврежденные органы, удалив все, что нельзя было восстановить, сшив крупные сосуды, вымыв химус, излившийся в брюшную полость, и соединив сломанные кости металлическим крепежом.
После завершения хирургического вмешательства, отправив пациента в палату, сестра Триз вернулась в операционную. Она увидела Зана Янта сидящим на операционном столе, уставившись в пространство, сжав в кулаки окровавленные руки. Сестра провезла мимо него все, что было удалено в ходе операции: части поврежденных органов и пораженные ткани, которые полагалось отвезти в патанатомию.