— Боли не существует, — проигнорировав его речь, отрезал Дарт Мол.
Хирург глубоко вздохнул и развел руками:
— Ты, судя по всему, особенный даже как для забрака.
— Я образец того, каким должен быть забрак. По крайней мере, я был им несколько дней назад.
Триз положила руку на плечо пациента. Мол резко оттолкнул ее.
Зан попытался обследовать его, пристально вглядываясь в его лицо, пытаясь хоть как-то понять, насколько ему больно. В итоге он распорядился сделать биосканирование, потому что иные меры были бесполезны.
Дарт Мол, конечно, пытался здраво оценить ситуацию: без медицинской помощи в этот раз обойтись было нельзя. Но все в нем протестовало против пребывания в госпитале и поведения по правилам медицинского учреждения. Его здесь словно заставляли быть слабым.
Когда Триз еще раз взяла у него анализы, его, наконец, оставили в покое. Если только безумную смесь страстей можно было назвать покоем. Нет, покой — это ложь.
За внешним спокойствием ситха на самом деле стояла боль. Болело в брюшной и в груди, очень сильно болела спина, но фантомная боль ушла… вместе с чем-то еще.
Иридонийца снова охватывали воспоминания. Татуировки наносятся на тело забрака дважды в жизни. Первый раз, когда он должен начать обучение искусствам войны. Годами он проходит через это, крепнет телом и духом, достигает зрелости и готовности. Татуировки его становятся бледными, контуры их размываются, когда меняется, развивается и растет его тело. И его посвящение в воины, истинная инициация знаменуется вторым обрядом. Узоры вновь вгоняются под кожу по тем же контурам, и такими они уже остаются на всю жизнь. Два этапа, отмеченных болью, важнейшие в судьбе.
Мол помнил свою инициацию до деталей. Тогда он получил титул Дарт, и сам Сидиус наносил ему татуировки. Теперь он думал о той многочасовой изнуряющей боли, когда иглы входили в его кожу по всему телу, включая ноги и мужские органы, думал о том, как испытывал возбуждение в бою, о своих ночных поллюциях, о близости с Никсой, которая была, казалось, только вчера. И была как в последний раз! Не было ли у него тогда предчувствия? Не случайно ли он ее выбрал? Обладание… Это цель и наслаждение ситха. Теперь эта женщина должна ему принадлежать. Удостоенная такой чести, потому особая… Нельзя делить ее ни с кем! Этого не позволит честь ситха! И он возьмет ее себе любой ценой — пусть даже мертвую, если ситуация того потребует.
* * *
В разгар дня в госпиталь прибыл иридониец Дрелл Камф, специалист по нейрохирургии забраков, один из наставников Зана Янта. Этот опытный врач средних лет обладал приятной внешностью университетского профессора и одновременно успешного представительного начальника. Высокий лоб, волевой подбородок и старомодные стекла для коррекции зрения придавали такой вид невысокому красноглазому забраку с кожей кирпичного цвета.