Тучи налетели невероятно быстро, и проливной дождь хлынул буквально в одну секунду. Зан развернулся, чтобы уйти, но Мол приказал ему стоять. Дождь казался ситху большой удачей. Пусть капля за каплей его наполняет прозрение. Пусть смывается иллюзия. Пусть наступит осознание и смирение. Это Кореллианский сектор. Это Талус. Это военный госпиталь. И это будет операция. По протезированию.
— Мы не можем стоять здесь дольше. Ко мне и так будут вопросы, — воззвал к его пониманию Зан Янт.
— Уходим, — дал добро Мол.
Хирург вернул его в палату на койку. Дрелл Камф ожидал их возвращения. Дарт Мол взял из его рук документ о согласии на операцию и поставил свою подпись на забракском языке.
— Прочитай внимательно, — предупредил Янт. — Ты понимаешь, что значит «без анестезии»? Мы не можем использовать обезболивающее — мы должны знать, как происходит сращение нервов. Поэтому тебе будет больно.
— Я терпел и не такое, доктор, — горделиво сообщил ситх. — Вам даже стеническое поле не понадобится.
— Хо-ро-шо, — протянул Дрелл Камф. — Но все же не будем полагаться лишь на Вашу выдержку — сделаем все по инструкции. Со стеническим полем и пеметроскопом для оценки нейронной проводимости.
— Делайте, как считаете нужным, — безразлично ответил Мол.
Он уже не мог ни на что повлиять. Реальность было не изменить. И когда его отправили в операционную, ситх сосредоточился на всех тех сильных, интенсивных темных эмоциях, которые вызывала у него сложившаяся ситуация. За своим состоянием Дарт Мол не замечал боли. Происходящее в операционной выводило его из себя, но из своего озлобления он черпал силы, физические и душевные. Он был неподвижен и непробиваем со своей железной выдержкой.
По глазам бил яркий синеватый свет. Лязгали инструменты, завывали поля стерильности, стонали регистраторы сердечных ритмов, и в такт всему этому Зан буквально хрипел от напряжения. Дыхания других членов операционной бригады не было слышно за этой адской музыкой. Все шло четко и без проблем, пока хирурги не приступили к соединению кибернетического имплантата с позвоночником. Мол ощутил боль и заорал, но не потому, что это было нестерпимо, а потому что боль вновь столкнула его с новой действительностью, в которой он теперь был таким слабым, израненным, поверженным. В ярости он кричал, пока процедура не была доведена до конца.
— Теперь можно обезболить… — произнес Зан, когда операция была завершена.
— Я справлюсь сам! — наотрез отказался Мол.
Дрелл дал Янту знак, чтобы тот не спорил.
— Ну ладно. Тогда лежи и старайся не дергаться, — попросил хирург пациента.