Меня мой вид не смущал. Короткие шорты, майка и растрепанные волосы. Чего наши утренние гости ожидали от девушек в восемь утра? Короткий щелчок замка, и я открываю дверь. Люди за ней были весьма примечательными. Точнее, саламандры.
— Доброе утро, девушка, — я кивнула головой, осматривая мать Анастасии с ног до головы. Длинные рыжие волосы, неброский макияж, скромный, но явно дорогой костюм. Мужчина был платиновым блондином с твердым взглядом и слишком кустистыми бровями. А еще Анастасия была очень на него похожа. Просто до ужаса.
— Можно? — баритон у отца Анастасии оказался грубым, словно у… моего отца.
Я растерялась и дала ответ только спустя десять секунд.
— Да, конечно, проходите.
И так стыдно стало за то, что я в пижаме, с растрепанными волосами и не выгляжу так же сиятельно, как эта парочка. А еще за то, что я начала бояться отца Анастасии. Из-за его голоса.
Глава девятнадцатая. Букет, брошенный в снег
Ведьмы вольны сами выбирать себе пару. Единственное, от чего может зависеть их выбор — это личная привязанность.
Если ведьму попробуют выдать замуж насильно, то на этого человека сразу же откроется охота.
Отрывок из книги «Ведьмоведение. Все о ведьмах для магов».
***
Свет проникал в комнату, освещая наши матрасы, родителей Анастасии и саму Анастасию.
— Что вам надо? Как узнали адрес? — Анастасия сложила руки на груди и слегка покачала головой.
— Спросили у лорда директора. Замужество — твой прямой долг перед семьей, — мать Насти сразу перешла к делу, не желая больше тянуть кота за все подробности.
— У меня нет долга перед вами. Я — не часть вашей семьи, — я слегка сжала руку Бажены, стараясь забыть своих родителей и их последний осуждающий взгляд на вынесении приговора.
— Ты, мелкая девчонка, не понимаешь, что городишь! Немедленно домой! — находиться посередине семейного скандала — то еще удовольствие.
— Не вернусь в дом, в котором меня продали! — обстановка накалялась.
Спустя десять минут взаимного обмена «любезностями» я встала с дивана и расправила плечи.
— Прошу вас покинуть наш дом. Ваш визит затянулся, — мать Насти повернула ко мне голову и также расправила плечи. Отец продолжал сверлить Крах осуждающим взглядом.
— Тебя, сопля, никто не спрашивал, — я ухмыльнулась и перевела взгляд с лица матери на лицо отца.
— И это один из влиятельных родов саламандр. Никакого воспитания. Немедленно покиньте наш дом, — я угрожающе сощурила глаза и вытянула руку с огнем в руке.
— Я — саламандра! — мать выпрямилась, словно нависая надо мной, и выгнула губы в язвительной усмешке.