Огонь на руке полыхал все сильнее, освещая лицо и волосы, собранные в аккуратный пучок. На другом конце кладбища раздался жуткий, промораживающий до костей вой.
Мы сорвались на бег. Что лучше: скрыться или бороться хер знает с чем? Перед глазами мелькали многочисленные ограды, памятники, прогнившие столики со скамейками и засохшие кусты сирени. Забор, окружавший кладбище, виднелся чуть впереди.
Я потушила большую часть огней, и дальше мы добирались по двухметровым сугробам. Слава волшебству, снег сверху превратился в лед. Но все равно, бежать по снегу, который в любую минуту может обвалиться — то еще удовольствие.
За Настей и Баженой я следила краем глаза, стараясь еще и контролировать территорию впереди меня. Настя завизжала и резко бросилась в сторону, словно уходя от удара. Я обернулась и чуть не пропахала носом снег. Огромная, под четыре метра, змея шипела и собиралась разорвать Насте горло. Я разбежалась и резко прислонила к липкой и скользкой от странной слизи чешуе руки, собираясь поджечь ползучую мразь изнутри.
Но та лишь начала извиваться, пытаясь сбросить меня. Я одной рукой зацепилась за ее мерзкое туловище, а другой потянулась к сапогу — там находился серебряный кинжал, приготовленный для русалочки Ариэль. Но рука соскользнула, и я прокатилась по шкуре твари, словно по горке, и в итоге рухнула в снег.
Бажена скинула куртку и перчатки и бросилась на змею. Та начала визжать, пока Савельева работала с внутренними потоками змеи. В итоге, змея последний раз оглушительно зашипела, и ее голова взорвалась, окропив нас и всю округу кровью и мозгами.
Анастасия без чувств лежала метрах в ста от нас. Бажена подобрала рюкзак с петардами и достала из внешнего кармана влажные салфетки. Кровь змейки воняла. Тело лежало без движенья и не подавало признаков жизни. Я обтерла лицо и направилась к Насте с миссией вернуть ей прошлую прыть. Пара пощечин еще никому не помешала.
***
За кладбищем был бескрайний темный лес. Сосны примыкали к калитке, и я сама удивлялась тому, как мы его не заметили.
Огни кружились около нас, подрагивая от каждого мановения ветерка. Я прислушивалась, старалась идти тихо и вообще делала все для того, чтобы оказаться незаметной. Снег становился все рыхлее, так что ходили мы не очень тихо и незаметно. Я отказалась от растапливания снега — слишком энергозатратно, а нам еще придется перебить хрен знает сколько нежити.
Полчаса прошли в полной, с натяжкой, тишине. Мы молчали, смотрели в оба глаза и прислушивались.