И ладно бы интуиция не орала. Но она орала так, что Белинда, запирая входную дверь с обратной стороны, в прямом смысле глохла.
Такси заказывала по пути на остановку, сама себя не понимала – зачем спешит? У Роштайна все хорошо, он на дне рождении… И себе же отвечала: «Было бы все хорошо, я бы продолжала сейчас спокойно спать…»
Но она проснулась и бежала по стемневшей и вымерзшей улице Вананда, не соображая даже, куда именно ей вызвать такси. Кое-как отыскала на карте и ткнула значок ближайшей автобусной остановки, пробежала глазами по предупреждающей надписи: «Высокий спрос. Цены временно увеличены», впечатала подушечку указательного пальца в кнопку «Заказать».
Спустя самые длинные четыре минуты она сидела на заднем сиденье старенького «Пинто», как на битом стекле, и едва сдерживалась, чтобы в третий раз не гаркнуть «быстрее!»
Дважды ей уже огрызнулись про скользкую дорогу, про пробки, почти вежливо попросили не лезть под руку.
Быстрее было попросить машину у Бонни.
Но тогда бы он узнал…
«Узнал что?»
То, что через десять-пятнадцать минут узнает она сама – возможно, ничего. Возможно, она узнает, что ее интуиция просто дала ложную тревогу, и тогда пустой особняк с темными окнами и запертой дверью покажется ей искуплением и прощением за все прежние жизненные грехи. Подумаешь, ошиблась… Вздохнет испуганно и облегченно, решит, что внутренняя сирена просто решила ее пробудить, чтобы ошибок вскоре не случилось. Лин поблагодарит, даже встанет в пустом дворе на колени, прямо на холодную обледенелую дорожку.
Роштайна она дождется там же – объяснит ему, подъехавшему, мол, «наотдыхалась», хочу обратно.
И уже никогда-никогда до конца службы не возьмет выходной.
На том же самом углу Ортон и Тамат-драйв, где утром она забегала в супермаркет, такси снова попало в пробку.
Белинда зло выругалась вслух, высыпала мятые купюры водителю на плечо и выскочила из салона, не попрощавшись.
В своей жизни Лин не единожды испытывала страх. Разный. Что не заплатят за работу вовремя, что не то блюдо приготовила на ужин Килли и добрых слов от него не услышит. Боялась его преследования, когда украла деньги, боялась побоев. Боялась похода в Лес Духов.
Но так, как испугалась сейчас, когда увидела, что окна особняка темны, а входная дверь открыта настежь, она не боялась никогда – до моментальной потери ориентации, до спазмов удушья и приступа сердцебиения.
Машины Ивара на подъездной дорожке не было.
«Беда – орал разум, – беда!»
Вор, если бы то был просто вор, никогда и ни за что не оставил бы открытой дверь…
В дом Лин влетела с широко распахнутыми от ужаса глазами и полной, насколько это возможно при панике, боеготовности.