Маруся уже неделю откладывала по кусочку хлеба на дорогу. С тех пор, как сержант Костылёв привёл Марусю в гороно, её не покидала мысль добраться до Киева и разыскать мишиных родителей. Письмо попрежнему лежало на донышке санитарной сумки вместе с вальтером и запасной обоймой к нему. Этот трофейный пистолет Миша подарил ей на всякий случай и, обучив, как им пользоваться, велел подальше спрятать, никому не показывать, и использовать только в самом крайнем случае. В детдоме она сразу объявила, что поживёт в нём временно, пока не поправится командир самолёта капитан Катя, и она вместе с ней отправится в отряд к брату Мише и Бате. А по дороге ей ещё нужно выполнить задание — передать пакет в Киев. Все попытки забрать у неё санитарную сумку она пресекаланемедленно, угрожая подорвать гранату, подобранную ею ещё у обломков самолёта. Заведующая детдомом на счастье была опытным педагогом. Не стала обострять обстановку, полагая, что психика детей войны, извлечённых из самого её пекла, нарушена, и необходимо время, чтобы эти страшные раны затянулись. Потому и приказала — девочку не трогать, сумку не отбирать и относиться к ней с уважением.
Прошла зима. Наступило последнее военное лето. Капитан Катя всё ещё не поправилась. Из своего достаточно богатого медицинского опыта, Маруся понимала, что капитан Катя должна была бы уже давно поправиться. Чтобы отвлечь девочку от навязчивой идеи вернуться в отряд, заведующая определила её в помощь к старому детдомовскому фельдшеру. Вела себя Маруся независимо, попрежнему считая детдом временным своим пристанищем, хотя не отказывалась ходить в школу. Её природное любопытство, добросовестность и старательность позволяли ей легко справляться с учёбой. Так прошел ещё год. Однажды Маруся посетила местный госпиталь. Найти капитана Катю оказалось не так-то просто. Маруся не знала ни её фамилии, ни точного времени, когда она могла бы попасть в госпиталь. Нет, в этом госпитале капитана Кати, командира разбившегося самолёта, не было. О своём посещении госпиталя Маруся никому не сказала.
Однажды ребят послали из летнего лагеря на станцию Воротынск разгрузить уголь для детдома. В небольшом станционном зальчике Маруся узнала, как добраться до Киева. И с этого момента стала готовиться к дороге. В начале августа Маруся исчезла из детдома. В тот ужасный голодный год, когда по стране бродили тысячи бездомных голодных детей, умиравших сотнями прямо на улицах и вокзалах, никто не искал пропавшую сироту, некому и некогда было этим заниматься.
Все попытки найти хоть какие-нибудь сведения о судьбе самолёта и его пассажиров, не вернувшегося на базу в тот осенний день 43-го, не увенчались успехом. Тогда ежедневно не возвращались из боевых вылетов десятки самолётов, и не всегда была возможность отследить их судьбу. Чаще всего Михаил получал уклончивые ответы на свои запросы. Номера бортов и имена их экипажей, принимавших участие в тех или иных операциях, можно было бы установить, переворошив гору документов, многие из которых до сих пор были засекречены, а заниматься этим было некому. Не мог помочь тут и Батя, несмотря на свой высокий пост в управлении республики. Вот уже год михаил искал следы Маруси и деда Ильи. Удалось узнать, что в 44-м дед Илья был репрессирован как пособник оккупантов, однако найти его след в бесконечном море ГУЛАГА и добиться пересмотра его дела пока что не удавалось. В поисках Михаилу просто не за что было уцепиться.