В следующее мгновение свет исчез, куполок закрыло огромное облако, почти туча, серая, вечерняя. Андрей посмотрел вокруг и с сожалением понял, что пора заканчивать и собираться в путь обратный.
Но свет остался. Остался!
Андрей не верил глазам; он повернул голову и глянул вдоль дороги, — по ней наперегонки бежали трое давешних мальчишек, — и перевел взгляд опять на мольберт. Свет не исчезал. Этюд хранил дивное состояние природы, и сквозь — лился свет. Тот — сюда…
«Шоколадный Вова» прибежал первым. Он остановился у мольберта и, вертя головой, смотрел на дяденьку художника, на подбегающих ребят, махал им рукой: быстрее, мол, сюда, быстрее.
— Ух, ты! Здорово как! Как в окно глядишь… — задыхаясь то ли от восторга, то ли от бега кричал он.
Подбежали и остальные.
— Я вам говорил, что видать куполок, вон и дяденька видел… Нарисовал дак, — «шоколадный Вова» показывал пальцем .
— Где? Где? Покажь. — Алик отталкивал Вовку от мольберта. — И правда, — куполок золотой… Видели?
— А сейчас чо не «видать»? — высказал сомнение Армен, передразнивая Вовку.
— Сейчас, ребята, тучи его закрыли, а было-то хорошо видно, — Андрей подумал немного, вспомнив чудо закатное, — особенно, когда Солнце садилось.
— Вот и баушка мне рассказывала, что лучше всего на закате смотреть. Я с ней тоже раз видел.
— Нет там ничего, — тихо сказал Армен. — Я ни разу. Всё это сказки, ваши старики придумывают…
— Есть он! — горячился Вовка. — Есть, Алик?
— Да, наверное, есть, раз все видят. Я, правда, сам не видал, но верю… И дяденька вон нарисовал. Значит, есть, — подвел итог Алик.
Андрей решил собираться. Он сложил тюбики с краской, прижал сверху палитрой, перевернул осторожно этюд тыльной стороной наружу и схлопнул крышки.
— Вы, дяденька, как приехали? На машине? — спросил Алик.
— Нет, своим ходом. Я на автобус-то последний успею?
— Успеете, с Александрова должен быть. Мы тоже на нем обычно ездим. Успеете, — успокоил Алик.
— А ещё-то приедете? — спросил «шоколадный Вова».
— Обязательно, ребята, обязательно, — пообещал Андрей, закидывая на плечо ремень мольберта.
День быстро угасал, из-за леса крались сумерки, свежел и воздух, — не кружил голову весенним паром; слышнее стали звуки, — ручейки журчали; шуршала мёртвой травой растревоженная земляная жизнь; гудел в небе дальний самолет; петух кукареком изгонял нечистую силу из курятника, приуготовляя его ко сну; в дальнем конце деревни мекала не доеная коза.
И все-таки пора было уезжать. На прощанье Андрей бросил взгляд на разлив, — там! По середине! Будто шла по темной воде «аки по суху»! Рыже-огненная лисица!